150 IV. МИР ИДЕЙ МАР ИСХАКА чиненность души по отношению к уму. Ум - первичен, душа - следствие метамор¬
фозы. Иначе говоря, там, где Плотин-психолог в целом шел путем Платона, постули¬
руя ум как структурную часть (функцию) души, Ориген сделал выбор в сторону
протологического описания души как «процесса». Это явно выражено в De Principiis
II, 8: «Душа в Ветхом Завете употребляется в порицательном смысле... она охладела
к ревности праведных». Ориген считает, что «νους вследствие падения сделался ду¬
шою». Иначе говоря, он признает душу либо в вегетативном смысле, либо вовсе до¬
бавляет в нее категорию греховности («падение»)701. Вопрос о психологии Оригена
в поздний его период, когда он откорректировал многие свои протологические по¬
стулаты, еще не до конца ясен. Дело в том, что он все более погружался в библейский
язык, в котором для психологии в ее платоническом смысле вовсе не было места70*.
По крайней мере, Ж. Даниэлу указывает на то, что для Оригена божественное в душе
познается путем интроспекции703, что очень близко к мысли мар Исхака. В «Филока¬
лии», собранной каппадокийцами, душа присутствует, в основном, в составе трех¬
частного деления человека и в библейских цитатах, которые, как считал Ориген, вы¬
дают негативное к ней отношение. В целом можно сказать, что в ранний период
психология Оригена выводится из его протологии и имеет отчетливый неоплатони¬
ческий оттенок, а в позднейший период александриец полностью переходит на би¬
блейский язык, который оказывается регрессивным в психологическом плане.
Многие образы Оригена продолжили функционировать вплоть до мар Исхака:
таков образ пустыни - места, где душа очищается от грехов704. IV.2.4 Каппадокийцы Послеоригеновская мысль находится в состоянии неустойчивого равновесия
между плосковатым на греческий вкус библеизмом (вся психология которого без
остатка сведена к дуальности пп \ вди, т. е. двухуровневой схемы) и платонической
систематизацией на основе многоаспектно-функциональной модели. Например,
Василия Великого психологические модели (платонического типа) интересовали
исключительно как рабочий материал для аскетики, и особой теоретизации у него
не найти. Вот образец типичного рассуждения: «Гнев, пожелания, робость, зависть,
приводят к замешательству душевную прозорливость. Как мутное око не восприни¬
мает видимых предметов, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к по¬
знанию истины. Поэтому должно удалиться от всех мирских дел и не вводить в душу
посторонних помыслов... только чистый и мирный ум способен восходить к позна¬
нию или созерцанию истины» (в этом известнейшем пассаже важным является по¬
нятие «чистого ума»)705. Мы уже видим несколько психических уровней: чувства
(гнев и т. д) рождают помыслы и влияют на способности души к познанию. Впрочем, можно заметить, что ум здесь предстает по-платоновски как высшая
способность души. «Ум есть нечто прекрасное, - говорить Кесариец в «Письмах», -
и в нем мы имеем то, что делает нас созданными по образу Творца»706. В разделении
способностей души Василий следует Платону. Ниже разума стоят силы раздражи¬ 701 06 истолковании Оригеном Писания см.: Нестерова 2006 702 СиДОрОВ 2001 703 Эашё1ои 1948,296 704 Оашё1ои 1948,299 705 Basilius Magnus, In Psalmos. In Ps. 33,4: PG 29 706 Basilius Magnus. Epist 225 (233), 1: Courtonne 1957
