7. Старообрядцы — технократы горного дела Урала
Николаю II тем, что присяга не соответствует их обрядам и их учениям318. Через
двадцать с небольшим лет те же рабочие ижевских заводов и их одноверцы с
Боткинского завода, которые всегда были известны своей приверженностью к
"расколу", были в числе очень небольшого числа тех рабочих, которые уже в 1918 г.
начали с оружием в руках борьбу с советской властью, атеизм которой был для них
неприемлем. Они доблестно сражались в рядах восточных белых армий до
самого конца Гражданской войны. Свой твердый дух, преданность вере, старым
идеям и традициям, непреклонность в отстаивании своих убеждений уральские
старообрядцы пронесли через два с половиной века. Многие из них верны своей
вере и своим идеалам и до сих пор319.
8. РАСКОЛ И СУДЬБЫ ИМПЕРИИ320
Русское общество и русская наука всегда мало интересовались старообрядчеством,
несмотря на то, что оно явилось самым значительным духовным движением в
истории России. До революции было написано несколько интересных работ по
ранней истории раскола, были опубликованы некоторые произведения первых
староверческих вождей. Тем не менее этот ограниченный интерес не соответствовал
всему значению раскола как духовного и культурного кризиса, результаты
которого сказались еще и в двадцатом столетии во время катастрофы, потрясшей
нашу родину. Даже трехсотлетие начала раскола, которое пришлось на первые
недели Великого Поста 1953 г., ничем не было отмечено ни в Советской России, ни
в эмиграции. Что Советский Союз пропустил юбилей начала русского
религиозного конфликта XVII века, это вполне понятно. Как может марксистское
государство интересоваться духовной историей России, а тем более отмечать юбилей
религиозного движения? Но то, что эмиграция, претендующая на роль
бережного хранителя традиций и заветов старой России, не отозвалась на этот
трагический, но столь многозначительный юбилей, только лишний раз показывает, как
мало было понято русским обществом все историческое значение раскола.
Московская Русь в течение первых 150—200 лет своего развития сумела
сохранить поразительное единство идеологии и культурной жизни. Ересь жидовству-
ющих при Иване III, течение протестантствующих при Иване IV, увлечения
католичеством в Смутное время были очень ограниченными и легко изживаемы
явлениями, не оставившими следов в русском обществе. Но тем не менее,
вопреки распространенному мнению, Москва XV и XVI веков не чуждалась Европы.
Иван III был женат на византийской принцессе, на римской воспитаннице Софии
Палеолог. Дядя Ивана IV, Михаил Глинский, был не только крупнейшим феодалом
Речи Посполитой, но и блестящим кондотьери, хорошо известным в Западной
318 Летопись происходящих в расколе событий // Братское слово. 1895. Т. 1. С. 362.
319 С.Д. Нечаев и П.И. Мельников (Андрей Печерский), мнения и цитаты из произведений
которых приводятся в этой работе, никак не принадлежат к числу либеральных писателей,
увлекавшихся во второй половине XIX века проблемами старообрядчества, каковыми были Щапов, Кельсиев,
Пругавин и многие другие. Оба долгие годы были чиновниками МВД, специализировавшимися на
вопросах церкви. П.И. Мельников даже участвовал в преследованиях старообрядцев и закрытии их
центров. Нечаев сделал блестящую карьеру, став в 1830-х гг. обер-прокурором св. Синода, и позже
был видным и активным сенатором. Поэтому их мнения о старообрядчестве представляют особый
интерес.
320 Впервые опубликовано: Возрождение (Paris). Тетрадь 39. 1955. Март. С. 112—125.
40*
627
