ТОМ II. Глава III. СТАРООБРЯДЦЫ И РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ
описывает такой диспут на Кремлевской площади в 1841 г., когда один из
славянофилов — явно Хомяков — проявил колоссальную эрудицию и заставил своих
интеллектуальных оппонентов отступить.
3. ЗАБЫТОЕ УВЛЕЧЕНИЕ А.ГЕРЦЕНА
В своих замечательных мемуарах "Былое и думы" Александр Герцен вскользь
упоминает о своих отношениях со старообрядцами. На многочисленных
страницах второй главы "В.И. Кельсиев" седьмой части этих воспоминаний он
рассказывает о своей встрече с Василием Кельсиевым, о том, как, получив материалы о
старообрядцах от самого Герцена, Кельсиев стал энтузиастом старообрядчества и
вошел в контакт со старообрядческим движением. Наконец, Герцен сообщает об
отдельных встречах опять-таки его самого, Кельсиева и Огарева с
представителями старообрядцев епископом Пафнутием (Овчинниковым) и вождем
некрасовских казаков в Турции Семеном Осиповичем Гончаром и попытках
сотрудничества с ними.
При чтении этих скудных и малоинтересных сведений у читателя создается
впечатление, будто все эти встречи и контакты со старообрядцами были для
Герцена случайными и незначительными эпизодами и мало отразились на
деятельности и мышлении этого противоречивого родоначальника как русского
западничества, так и русского народничества.
Но на самом деле эти отношения были гораздо более важными для
настроений и даже теоретических построений Герцена. Его лаконичность в изложении
своих отношений со старообрядчеством объясняется вовсе не их
незначительностью, а только нежеланием этого гордого аристократа-эмигранта рассказать об
одном из своих наиболее глубоких общественных увлечений, окончившемся
весьма нелестным для мемуариста фиаско. Еще при его жизни сам В.И.
Кельсиев и известный расколовед Н.И. Субботин гораздо подробнее поведали об
отношениях между русскими лондонскими эмигрантами и старообрядцами.
Немало дали для понимания этих отношений публикации герценовских
писем и архивов всего лондонского эмигрантского кружка. Большое значение здесь
имеет и изучение герценовских изданий "Колокол" и "Общее вече". Наконец,
немало места отвели изучению этих отношений многие русские историки и
литературоведы и итальянский историк народничества В. Вентури.
Несмотря на эти публикации, проблема влияния старообрядчества на
деятельность и мышление Герцена до сих пор остается изученной лишь отрывочно.
А тема эта весьма интересна и важна, так как в значительной мере объясняет
происхождение и роль русской традиции в момент зарождения русских
революционного и либерального движений.
Как мы уже говорили, немудрено, что столь типичный представитель
европеизированного высшего класса, как А. Герцен, в течение первых пятнадцати лет
своей общественной деятельности ничего не знал и не хотел знать о
старообрядцах. В 1835—1842 гг., находясь в ссылке в Перми, Вятке и Новгороде, он имел
широкую возможность наблюдать старообрядцев, составлявших там большинство
населения, но прошел совершенно равнодушно мимо как их идеологии, так и их
борьбы за свободу своих религиозных общин56. Конечно, над умом Герцена пол-
ГерценА.И. Былое и думы. Т. 1. С. 377, 427.
494
