4. Кельсиев
борьбе с "начальством — предтечей антихристовым". На это замечание Павел
ответил довольно вразумительно: "Духовное — духовным, мирское — мирским;
Кесарю — Кесареви, а Божие — Богови. Мы и ведем с ними брань, где веры
коснемся, а в мирские дела их мы не вмешиваемся. В житиях нет примера, чтобы
христиане бунтовали, да и святые отцы тому не учат". И еще прибавил: "У нас
первое дело — карман себе набить, а там хоть весь свет пропадай"121. Здесь была
высказана вся основная философия беспоповского старообрядчества: все равно
мир в руках антихриста, нет дела нам до мира, защищай свою веру да думай об
упрочении своего положения в мире.
Но не только теория непротивления властям побудила о. Павла к столь
умеренному ответу. С самого начала 1860-х гг. в душе Павла началась эволюция в
сторону сближения с господствующей церковью и монархией. Закончилось это в
феврале 1869 г. присоединением к единоверию. Но уже и тогда, в начале 1860-х гг.,
о. Павел сотрудничал в журнале "Истина", выходившем в Йоханнесбурге под
редакцией Константина Ефимовича Голубева, тоже позже перешедшего в
единоверие. "Истина" вела энергичную полемику против материалистической
тенденции "Колокола" и защищала монархию. Таким образом, в лице Павла Кельсиев
нашел далеко не обычного беспоповца, а будущего апологета монархизма и
православия. Тем не менее Павел и Голубев, которого Кельсиев встретил на
обратном пути в Англию, передали Кельсиеву книги для перепечатки, в том числе
"Поморские ответы", и просили, в частности, завести для них "газетку"122.
Именно Павел и открыл впервые Кельсиеву, что его "Петров"-Пафнутий был
епископом Коломенским.
Кельсиев в Москве
Из Петербурга Кельсиев поехал в Москву, где намеревался встретиться с
группой молодых староверов из Рогожской общины, которые были тесно
связаны с епископом Пафнутием. Там также имелись хорошо налаженные связи
между старообрядцами и революционным движением. Одним из людей,
способствовавших установлению контактов между революционерами и старообрядцами,
был Иван Кельсиев, которого его брат еще из Лондона просил встретиться с
кружком молодых староверов-интеллектуалов, приближенных к Пафнутию123.
Все они принадлежали к новому поколению, чье детство пришлось на время
гонений Николая I. Тогда как многие старообрядцы эмигрировали в Австрию,
Молдавию и Турцию, те из них, что оставались в Москве, выросли в духе
противостояния режиму. Многие из новых друзей Кельсиева говорили, что правительству
Николая I повезло, что оно не столкнулось в 1840-х гг. с сильным революционным
движением: "Все мы поднялись бы в то время". В 1860-х гг. эти умонастроения
переменились в связи с тем, что правительство совершенно прекратило
преследования; но молодое поколение, все еще остававшееся глубоко религиозным и
традиционно мыслящим, хотело добиться для старообрядцев по крайней мере тех же
прав, которые в Западной Европе имели протестанты и религиозные
меньшинства: права свободного публичного богослужения, собственного религиозного
образования и свободы собраний124. По меньшей мере трое из собеседников Кель-
121 Кельсиев В. И. Исповедь. С. 331-332.
т Там же. С. 334-335, 343.
123 Там же. С. 318.
124 Там же. С. 320.
507