ТОМ II. Глава II. СТАРООБРЯДЦЫ И ВЛАСТЬ
скопская кафедра. Павел и его друзья знали о том, что Черновицкое
епархиальное управление, которое по поручению львовских властей рассматривало липо-
ванскую петицию с канонической точки зрения178, намеривалось
воспрепятствовать созданию старообрядческой епископской кафедры, но сами сделать ничего
не могли.
Помимо митрополита Хибайло, против старообрядческих планов выступали,
видимо, и некоторые круги местного галицийского русского населения,
настроенного в то время очень прорусски. Так, местный корреспондент русских
научных обществ Зубрицкий стал первым, кто сообщил русскому правительству о
создании Белокриницкой кафедры179.
3. Венские успехи
Упорное сопротивление львовских чиновников планам липован
продолжалось почти три года, и, видя, что местная администрация не разрешит их дела, ли-
поване решили ходатайствовать перед Веной. В первых числах июня 1843 г.
Павел и еще один прибывший из России инок Алимпий (Зверев, конспиративный
псевдоним — Милорадов) выехали в австро-венгерскую столицу. Появление
старообрядческих монахов в их манатейках и клобуках в столице Габсбургов стало
своего рода сенсацией. Когда они обращались к кому-нибудь на улице за справкой,
то, как писал сам Павел, "со всех сторон толпами соберется народ и, обступя,
дивятся, аки на какие чудище, потому что такого вида человека как мы, никто здесь
и сроду не видел"180.
Но еще большей сенсацией стал необычайный успех старообрядческого
проекта (и самих старообрядцев) в Вене. Им помогал бывавший в России чех Ян Дво-
рачек, который одновременно был "придворным адвокатом" и "адвокатом при
русском посольстве в Вене"181. Но, видимо, он был скорее габсбургским, нежели
русским патриотом: во всяком случае этот опытный адвокат, видимо, счел
старообрядческий план восстановления иерархии в Белой Кринице сильным
орудием против России в руках австрийского правительства. Он не только придал
старообрядческому прошению нужную и, вероятно, юридически безупречную форму,
но и сумел заинтересовать в самом проекте виднейшие австрийские круги.
Помимо политических соображений, симпатию к старообрядцам поддерживали и
слухи о богатстве их одноверцев в России и о громадных капиталах, собранных
для восстановления древлей иерархии.
С легкой руки доктора Дворачека Павел и Алимпий, простые русские
иноки из мужиков, почти три года тщетно боровшиеся с львовскими инстанциями,
проделали в 2—3 недели головокружительную карьеру. Они были приняты
сперва имперским министром внутренних дел графом Ф.К. Коловратом и бароном
Мюнихом182, а 1(12) июля 1843 г.— самим императором Фердинандом. «Царь
принял нас, — писал Павел,— очень приветственно и сказал: "По надлежащем
рассмотрении, если будет возможно, немедленно удовлетворит нашу просьбу"»183.
178 Липранди И.П. Геронтий Левонов... С. 147.
179 <источник не указан>.
180 Письмо Павла из Вены от 14 июля 1843 г. см.: Субботин Н.И. История белокриницкой
иерархии. Т. 1.С. 239; Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий. М., 1867. С. 13.
181 Показания Геронтия см.: Липранди И.П. Геронтий Левонов... С. 159.
182 Приложения к записке Надеждина// МВД. Сборник. Вып. 1. С. 156.
183 Субботин Н.И. Раскол как орудие... (письмо Павла от 14 июля 1843 г.); Субботин Н.И.
История белокриницкой иерархии. Т. 1. С. 240.
462
