ТОМ II. Глава II. СТАРООБРЯДЦЫ И ВЛАСТЬ
го "древлего православия" нет уже нигде204. Полюбовались странники и Нилом,
который "господственно разливает свои щедроты и долина которого зеленела
произрастаниями и древесами подобно едемскому саду"; "посреди же этой
красы" они увидели "славный город Каир, египетскую столицу, издали
показывающуюся в гордом виде огромных зданий, бесчисленных мечетей и высоких
минаретов"205. Путешествие было полезно—иноки многое увидели и поняли, а
главное, узнали, что ничего другого, как добыть епископа в Константинополе,
делать им не остается. Пока старообрядческие посланцы искали древлее
благочестие в пустынях Сирии и Египта, их польские друзья не дремали. Чайковский
успел съездить к добруджинским некрасовцам. Встреча с Павлом и Алимпием
вызвала в нем энтузиазм, и он думал, что скоро можно будет начать действовать
и в России. Видевший его в некрасовском селении Сартик-Кий русский агент
Надеждин сообщал, что "Чайковский восхвалял воинственный дух и
патриархальную суровость нравов (казаков-раскольников— С.3.), которые, по его
мнению, заключали в себе твердый залог счастливой будущности для
восстановления самобытности вообще всех казаков, будущности, возможной, впрочем, не
иначе как в союзе с Польшей... В их разговорах слышались имена Дуная и
Дона, Сечи и Москвы, князя Адама и благополучно царствовавшего Николая I".
В Константинополе Надеждин узнал, что Чайковский, В. Равский и другие
польские агенты стремятся возбудить казаков к общему восстанию за
казачество и старую веру, когда "придет время"206.
Большое оживление — правда, совсем не политическое, а религиозное, —
Надеждин заметил и в Белой Кринице. Там все готовились к приезду будущего
главы старообрядчества. Оставшийся в Белой Кринице Геронтий успел съездить в
Россию для улучшения связей и получения средств: после смерти С. Громова
главными инициаторами дела там остались Рахмановы207. Со значительными
средствами Геронтий вернулся в Белую Криницу, где принялся за перестройку церкви
в собор и келий в монастырь208. Кроме того, ему удалось привезти из России и свя-
щенноинока (иеромонаха) Иеронима, который должен был принять епископа
в лоно древлей церкви209.
5. Амвросий
Польский ксендз Филипп Пашалык оказался человеком энергичным. За зиму
1845—1846 гг. он не только успел разузнать, сколько "безработных" епископов
живет в Константинополе, но и выяснить, кто из них наиболее подходит для
старообрядческой кафедры. Постоянное вмешательство турок в дела православной
церкви и смена по их требованиям епископов и патриархов создали в
Константинополе громадный резерв из шести безработных патриархов и двадцати
епископов210. Поляки и приставленный ими к инокам переводчик с греческого на
русский, некий православный серб Константин Огнянович2", скоро выделили из
этого списка двух, "изъявивших желание выслушать наших послов предложе-
204 Липранди И.П. Геронтий Левонов... С. 183.
205 Письмо Павла см.: Субботин Н.И. История белокриницкой иерархии. Т. 1. С. 350.
206 Надеждин Н.И. О заграничных раскольниках. С. 133.
207 Субботин Н.И. История белокриницкой иерархии. Т. 1. С. 291—292.
208 Надеждин Н.И. О заграничных раскольниках. С. 109.
209 Субботин Н.И. История белокриницкой иерархии. Т. 1. С. 310.
210 Переписка раскольнических деятелей. Вып. 1. С. 67 (письмо Павла, апрель 1846 г.).
211 Субботин Н.И. Раскол как орудие... С. 14.
466
