ГЛ. III. ЖИТЕЙСКОЕ ПОЛОЖЕНІЕ И ОФИЦІАЛЬНАЯ РОЛЬ ДУХОВНИКА. 71 Недостатки древне-русскаго духовника свидѣтельствуетъ о почетномъ обще¬
ственномъ положеніи. Среди нихъ встрѣчались запойчивые и трапезолюбцы,
сребролюбивые, тщеславные и гордые, гнѣвные и лютые, т.-е. люди, изба¬
лованные своимъ положеніемъ1). Въ старинныхъ формулярникахъ. содер¬
жащихъ въ себѣ образцы вступленій въ письма къ лицамъ разнаго состо¬
янія, высокопарными словами выражается внѣшняя почтительность къ
отцу духовному: „Апостольскихъ предапей хранителю и божественыхъ
дохматъ рачителю и церкви Божіи достойному предстоятелю, священноотцу
и воеводѣ духовному, и учителю Христова стада словеснаго, коренія же
грѣховнаго отъ сердецъ искоренителю, государю моему имярекъ"2). Ду¬
ховный сынъ, пользовавшійся въ своихъ посланіяхъ къ отцу этой или
подобной формулой, старался нагляднымъ образомъ исполнить совѣтъ,
содержащійся въ духовническомъ же поученіи: „священниковъ честно
держи, яко слугы Божіа суть, наипаче жъ отца духовнаго"3). Все это
естественный логическій выводъ изъ высокаго нравственнаго и бытового
положенія духовника. Однако встрѣчаемъ рядъ показаній, совершенно разрушающихъ сей¬
часъ описанную семейную идиллію: духовныя дѣти иногда не только не
почитали своихъ отцовъ, но и наносили имъ тяжкія обиды словомъ и
дѣломъ. Бъ Поученіи съ именемъ митр. Петра, памятникѣ не позднѣе
ХУ в., читается: „Тако ты, человѣче, хулиши слуги Божія, отцу своему
духовному лаеши или біеніи; то есть дьяволъ. А по правилу святыхъ
отецъ Василія Великаго, Григорья Богослова, Іоанна Златоустаго и всѣхъ
святыхъ отецъ по уставу, таковыхъ руки отсѣчь й 4). А вотъ отрывокъ чело¬
битной двухъ обиженныхъ духовниковъ конца XVII ст., священниковъ
села Еозаря: „Сентября 12 нынѣшняго 197 г. (1688) того жъ села Козаря
помѣщикъ богомольца твоего Петровъ сынъ духовный Борисъ Дементьевъ
сынъ Макашевъ собрався наряднымъ дѣломъ съ людьми своими й кресть¬
янами, а съ нашими дѣтьми духовными, ночною порою, притедъ па то 1) Р. И. Б. VI, 913, 838; Тексты, IV, 4; XIX, 27; Домострой, изд. Л. С. Орлова,
12; Дух. Регламентъ4, 97. 2) Сборникъ XVI—XVII в. Соф. Б-ки № 1480, л. 150 и об.; ср. Дѣт. зан. Археогр.
Коми., I, 36 втор, сч.; А. С. Орловъ, Домострой, гірилож. таблица V,—Боярыня Морозова
начинала свои письма къ протопопу Аввакуму, своему духовнику, такимъ вступленіемъ:
„Благочестивому и чадолюбивому моему и свету душе моей и радости моей неизреченной,
батюшку Авакуму Петровичи» грѣшная твоя и недостойная, и ленивая, и во гресехъ живу¬
щая4... Я. X Вороновъ, Памятники, 38; ср. 35. Субботинъ, Матеріалы, III, 36. 3) Алмазовъ, III, 245. 4) Памятники стар. рус. литер., IV, 186; ср. Сборникъ XVI в. Волок. Б-ки № 566,
л. 390 об. Подлинность Поученія подвергли сомнѣнію Горскій (Приб. къ Твор. св.
■Отцовъ, II, 84), Макарій, Исторія, V, 156, Голубинскій, Исторія* II, 1, стр. 118—9.
Но проф. Никольскій считаетъ сомнѣнія эти неосновательными. Матеріалы для ист.
др.-рус. дух. письменности Шё I—IV, стр. 3 по отд. отт.—Иларіонъ, митр. Суздальскій,
упоминаетъ и о такомъ происшествіи во Флорищевой пустыни: „также и то помните,
Филарета, инока Якушевского, какъ онъ тайно держалъ сребро, и того ради бйсъ въ
него вошелъ и наусти его на убивство отца своего духовнаго4. А. Э. IV, № 331 (1694 г.).