ашо». И. йсповѣдь зйміѣ. 979 IV, Въ одномъ духовномъ стихѣ мы имѣемъ, можно сказать, художе¬
ственную иллюстрацію къ извѣстію еп. Стефана объ исповѣди землѣ, „Ужъ какъ каелсе молодецъ сырой земли: „Ты докай, покай, матушка сыра земля! Есть на души три тяжкіе грѣха, Да три тяжкіе грѣха, три великіе: Какъ первой на души великъ-тяжекъ грѣхъ— Я бранилъ отця съ родной матерью; А другой на душѣ великъ-тяжекъ грѣхъ— Ужъ я жилъ съ кумой хрестовою, „крестовыхъ братьевъ„Когда они хотѣли приступить къ покаянію, то ложились длиннымъ
кругомъ на землю, и каждый ложился сообразно съ своимъ грѣхомъ: вѣроломный злодѣй
ложился на бокъ и поднималъ у себя надъ головою три пальца; нарушитель брачнаго
союза ложился на брюхо. Такъ ложились они, смотря но сдѣланнымъ грѣхамъ; по тому
и узнавали, какіе грѣхи кто изъ нихъ сдѣлалъ. Когда они улягутся такимъ образомъ, ма¬
стеръ ихъ, начиная гдѣ ему угодно, перешагнетъ черезъ одного изъ нихъ, ударитъ его своимъ
жгутомъ и скажетъ11 слова разрѣшенія. Сочиненія, I, 214—216. Щоф. Ѳ. И. Успенскій
признаетъ наше стригольничество отирыскомъ богомильской ереси и исповѣдь русскихъ
, сектантовъ объясняетъ изъ обрядовъ богомильства. „Намъ кажется совершенно излишнимъ
усматривать въ этой якобы формѣ исповѣди миѳологическій смыслъ значенія матери сы¬
рой земли. Здѣсь мы должны видѣть одинъ изъ внѣшнихъ признаковъ исповѣди, который
могли наблюдать всѣ желающіе, такъ какъ и исповѣдь „богомиловъ“ (подобно молитвѣ у
стригольниковъ) совершалась публично подъ открытымъ небомъ. Такимъ образомъ пра¬
вославные могли замѣтить внѣшнюю форму безъ вниманія ко всему прочему. У богоми¬
ловъ отмѣчена слѣдующая форма исповѣди. Въ присутствіи діакона одинъ изъ кающихся
произносилъ слѣдующую формулу: „мы пришли исповѣдать грѣхи свои передъ Богомъ и
передъ тобой, ибо мы много согрѣшили словомъ, дѣломъ, зрѣніемъ, мыслями14; при произ¬
несеніи этой формулы всѣ кающіеся склонялись къ землѣ. Затѣмъ діаконъ произносилъ
освободительныя отъ грѣховъ слова. Весьма вѣроятно, что въ нашихъ обличительныхъ
сочиненіяхъ правильно переданъ внѣшній обрядъ нриклоненія къ землѣ, но неправильно
отождествленъ съ исповѣдью„Очерки по исторіи визант. образованности44, 387.—Не за-
трогивая сложнаго вопроса о происхожденіи и сущности доктрины стригольниковъ, мы
сдѣлаемъ лишь общія замѣчанія по поводу двухъ послѣднихъ.объясненій исповѣди сек¬
тантовъ. Дредставлнли-ли стригольники германскихъ хлыстовъ или болгарскихъ богоми¬
ловъ, въ исповѣди они держались своихъ обрядовъ, не похожихъ на покаяніе ни тѣхъ
ни другихъ. Ни у гейсслеровъ ни у богомиловъ земля не играла главной роли въ обря¬
дахъ покаянія, и толковать выраженія ен. Стефана: „земли каяться (а не попу)44, „испо¬
вѣдаться къ землѣ44, какъ указаніе на обряды однихъ или другихъ, значитъ приписывать
русскому полемисту совершенно необъяснимую неточность; преклоненіе къ землѣ на¬
столько обычный моментъ въ церковныхъ обрядахъ, что странно было бы для право¬
славнаго полемиста ставить его на первое мѣсто и снабжать неподходящимъ толкованіемъ
въ смыслѣ исповѣди къ землѣ. Къ тому же преклоненія къ землѣ или лежанія на ней,
какъ частнаго момента въ обрядѣ стригольничьей исповѣДи, и не отмѣчаютъ собственно
наши источники,—это предположеніе лишь ученыхъ (напрм Руднева), которое впрочемъ
и отрицать нѣтъ основаній. Между тѣмъ на этомъ, только предположительномъ моментѣ
обряда, строится то и другое объясненіе послѣдняго *—На правильный путь въ объясненіи
исповѣди землѣ сталъ Аѳанасьевъ, но онъ не затронутъ вліянія народнаго христіанства
Востока.