224 ГЛ, VII. РУССКІЕ ДУХОВНИКИ И РАСКОЛЪ старообрядства. Но они являлись иногда дѣятельными сторонниками этой безпримѣрно
ужасной и мрачно-отчаянной проповѣди и, въ сожалѣнію, имѣли большой
успѣхъ среди духовныхъ дѣтей своихъ. Замѣчательно, что раскольники, уличаемые въ употребленіи старыхъ об¬
рядовъ, нерѣдко ссылались на своихъ духовныхъ отдевъ какъ на руково¬
дителей въ этомъ отношеніи. Силва и Ѳедька говорили: „и какъ де ему
предалъ отецъ его духовный, прозвище Орѣхъ, и за то де имъ умерѣть,
а не перемѣнять" *). И понятно: въ своихъ недоумѣніяхъ въ области вѣры
и спасенія русскій человѣкъ привыкъ полагаться на духовнаго отца, и
если духовникъ стоялъ за старый обрядъ, у его духовныхъ дѣтей не было
достаточныхъ основаній ему не повиноваться. Съ другой стороны, по по¬
словицѣ „рыбакъ рыбака видитъ издалека", старообрядчески настроенные
вѣрующіе искали себѣ въ духовные руководители священниковъ, сочувст¬
вующихъ старинѣ. Этотъ спросъ вызвалъ предложеніе. Чтобы удобнѣе
скрываться отъ преслѣдованія, старообрядцы-попы оставляли свои приходы,
какъ сейчасъ названные Козьма и Стефанъ, переходили въ классъ бродя¬
чаго, безмѣстнаго духовенства и обслуживали богатыхъ старообрядцевъ или
старообрядческія общины. Вотъ почему, какъ увидимъ ниже, наша цер¬
ковная власть вооружалась противъ духовниковъ изъ „волочащихся" или
„потаенныхъ поповъ" и подъ угрозою штрафа запрещала вѣрующимъ
исповѣдь у нихъ. Все это новый разъ даетъ знать, что старообрядство въ своей про¬
пагандѣ и своемъ религіозномъ бытѣ удобно пользовалось властью духов¬
ника и свободной организаціей покаяльной семьи. Но тѣми же самыми
средствами борьбы съ своими противниками могла бы, конечно, восполь¬
зоваться и церковь. Успѣхи старовѣрческаго движенія въ народѣ съ самаго начала
обыкновенно выражалась въ такихъ явленіяхъ: міряне переставали хо¬
дить въ храмъ, принимать таинства отъ священниковъ, являться на испо¬
вѣдь и къ причащенію. Другими словами, разрывая съ церковію, мірянинъ
покидалъ свой приходскій храмъ и расходился съ своимъ личнымъ духов¬
нымъ отцомъ. Всего только черезъ семь лѣтъ послѣ начала обрядовыхъ
исправленій, въ 1660 г. Иванъ Нероновъ извѣщалъ царя въ своей чело¬
битной о великомъ смущеніи въ Великороссійской церкви и, можетъ
быть, нѣсколько преувеличивая, говорилъ, что „тысящи тысящъ душъ
христіанскихъ, сомнѣнія ради церковныхъ вещей, чужи общенія пречистыхъ
Таинъ"* 2). Нѣсколько позднѣе (въ 1665 г.) Никита Пустосвятъ писалъ въ
своей челобитной, что „много христіанскихъ душъ, простой чади мало¬ х) Е. В. Барсовъ, Новые матеріалы для исторіи старообрядства, 9; ср. 7, 20—21. 2) I, 170: Когда въ 1658 г. въ Соловецкій монастырь были присланы новопечат¬
ныя книги, монахи составили приговоръ и рѣшили: не причащаться, если священники
начнутъ служить по новымъ служебникамъ. III, 6; ср. 9, 10.