ГЛ. П. НРАВСТВЕННОЕ И БЫТОВОЕ ПОЛОЖЕНІЕ ДУХОВНИКА. 63 на мое богомольца твоего мѣсто, безъ моего отпущенія, а братъ его
Левка, чаю, и нынѣ отца духовнаго не имѣетъ; и тѣмъ они преслушпики
не токмо стороннихъ людей и меня богомольца твоего, отца своего духов¬
наго, въ конецъ разорили и отъ святыя церкви напрасно изогнали®.
Челобитная заканчивается слѣдующей мольбой архіепископу: „пожалуй
меня богомольца своего, вели, государь, въ своемъ архіерейскомъ разрядѣ
сее мою извѣтную челобитную принять и записать и ихъ преслушниковъ,
дѣтей моихъ духовныхъ, для исправленія дутъ ихъ смирить, какъ тебя
государя Святый Духъ наставитъ. Государь святитель, смилуйся®1). Какъ
отнесся къ этому дѣлу архіепископъ Устюжскій, къ сожалѣнію, неизвѣстно.
Но приведенный документъ ставитъ новый вопросъ изъ области церковнаго
быта—объ отношеніи епархіальной власти къ древне-русской духовной
семьѣ или епископа къ духовнику. Отношенія духовнаго отца къ дѣтямъ были такого порядка, что всякое
стороннее вмѣшательство въ нихъ являлось невозможнымъ, даже вмѣшатель¬
ство со стороны высшей духовной власти. Это были отношенія нравственно-
семейнаго характера. Какъ древне-русскій гражданскій законъ не регули¬
ровалъ отношеній семьи и простиралъ свою власть, можно сказать, только
до порога дома, такъ и церковь не вмѣшивалась въ нормальныя отноше¬
нія внутри покаяльяой семьи, во взаимныя отношенія духовнаго отца и
дѣтей. Мы уже видѣли наглядныя доказательства этого невмѣшательства
епархіальной власти въ жизнь покаяльной семьи изъ памятниковъ XII в.
Въ томъ случаѣ, если духовникъ не удовлетворяетъ элементарнымъ требо¬
ваніямъ ни съ умственной ни съ нравственной стороны, если онъ „невѣжа®
или „лютъ®, никто не могъ освободить духовнаго сына отъ его власти.
Сынъ обязанъ былъ отпроситься у него, чтобы каяться другому, но если
не получалъ отпуска, не имѣлъ права его оставить. Епископъ не могъ
помочь вѣрующему, имѣвшему несчастье выбрать плохого или неподходя¬
щаго духовника себѣ. Архіеп. Нифонтъ дозволялъ духовному сыну оставить
тайно такого духовника, перестать ходить къ нему на исповѣдь, не раз¬
рывая, однако, съ нимъ внѣшнихъ связей. Этотъ обходъ строгихъ правилъ
всего лучше показываетъ, что власть епископа не могла разрѣшить этого
казуса. Нифонтъ даже и не касается вопроса о томъ, уважительны или
нѣтъ мотивы перемѣны духовника его сыномъ: это не его дѣло. Полное
и пожизненное повиновеніе духовному отцу было безусловной нормой,
правиломъ безъ исключеній; оставить духовника считалось непроститель¬
нымъ грѣхомъ. А понятно, никакая власть не можетъ оправдать наруше¬
ніе нравственной нормы, дозволить совершеніе грѣха. Впослѣдствіи стали
признаваться „вины® оставленія духовника на время или навсегда. Но
церковная власть по прежнему не позволяла себѣ вмѣшиваться въ это
семейное дѣло, пока права духовнаго отца не нарушались. Власть духов¬
ника въ отношеніи къ дѣтямъ проявлялась широко и самостоятельно. і) Р. И. Б. XII, 854-855.