прилож. И. исповѣдь землѣ. 257 т лятвьг, изъ приведенныхъ словъ еп. Стефана не видно. Не выясняется, къ
сожалѣнію, и та идея, которая лежала въ основѣ обряда: почему на мѣсто
священника стригольники поставили именно землю и какъ они смотрѣли
на нее. Приходится искать разъясненія на сторонѣ, въ аналогичныхъ
явленіяхъ византійской и русской древности. Въ исповѣди землѣ содержатся два элемента: христіанскій—церковный
институтъ тайной исновѣди и языческій—олицетвореніе земли, предста¬
вленіе ея, живымъ существомъ, способнымъ внимать покаяннымъ словамъ
человѣка и примирять его грѣшную совѣсть. И для первой стороны явленія
мы станемъ искать аналогій въ данныхъ церковнаго быта, для второй—
въ народномъ міросозерцаніи и бытѣ. I. Исповѣдь землѣ можно разсматривать какъ одинъ изъ видовъ болѣе
общаго явленія—исповѣди безъ духовника, предъ неодушевленными пред¬
метами, разными святынями: иконою, гробницей святого и т. подоб.*)
Извѣстно, что въ41 древней церкви исповѣдь была открытая, публичная,
при чемъ иеповѣдывались одни тяжкіе (такъ называемые каноническіе)
грѣхи. Вмѣстѣ съ торжествомъ тайной исповѣди въ церкви и паденіемъ
публичной появляются строгія предписанія о необходимости перечислять
духовнику грѣхи всей жизни (съ дѣтскаго возраста), тяжкіе и легкіе;
давалось знать, что даже одинъ утаенный грѣхъ дѣлаетъ недѣйствительной
всю исповѣдь1 2); отсюда совѣтъ—своевременно записывать грѣхи и являться
на-духъ съ готовымъ ихъ реестромъ3)- Предъ святынями исповѣдь про-
исходила то открыто, то тайно; и въ первомъ случаѣ мы наблюдаемъ
ясный остатокъ публичной покаянной дисциплины, во второмъ очевидное
злоупотребленіе: вопреки строгимъ предписаніямъ утаивались отъ духов¬
ника грѣхи, притомъ наиболѣе тяжкіе; затѣмъ утаенный грѣхъ исповѣ-
дывался предъ какой-нибудь святыней въ увѣренности, что за исповѣдью
послѣдуетъ прощеніе. Въ одномъ патерикѣ разсказывается. Константинопольскій вельможа
тяжко заболѣлъ. Онъ имѣлъ вѣру къ Іоанну Златоусту и приказалъ нести
себя въ храмъ Апостоловъ, гдѣ (съ 438 г.) почивали мощи великаго
іерарха. Въ храмѣ мучимый недугомъ вельможа остановилъ свой взоръ
на образѣ Спасителя и началъ предъ нимъ каяться въ грѣхахъ своихъ.
Дошелъ до самаго тяжкаго грѣха своей жизни и сказалъ: „и еще сотво¬
рилъ я лютое согрѣшеніе, но не смѣю изречь его, не смѣю, Человѣко¬
любецъ, не смѣю, милостивый". И пришелъ къ нему голосъ отъ святого
образа: „говори и это, не стыдясь". Когда вельможа исповѣдалъ тяжкій 1) Въ сектѣ нѣтовцевъ, какъ увидимъ далѣе (стр. 280), исповѣдь землѣ и предъ
иконой Спасителя признаются какъ взаимно замѣняющіе другъ друга обряди. 2) ІІроф. Заозерскт и Хахановъ, Номоканонъ Іоанна Постн., 75; ср; Суворовъ,
Вѣроятный составъ испов. и пок. устава. Вязант. Вр. 1901, в. 3—4, стр. 433. 3) Алмазовъ, I, 433, прим. 366.