Глава VI. Дисциплинарная дѣятельность духовника» Высшее проявленіе дисциплинарной власти духовника.—Говѣнье в*ь древней Руси.—Ис¬
повѣдь.— Публичнымивтиміи,—Пріобщеніе св. Таинъ.—Вліяніе дисциплинарной дѣятель¬
ности духовника на жизнь народа.—Дурные духовники.—Ослабленіе и разстройство
покаянной дисциплины.—Ослабленіе и замѣна епитимій.—Успѣхи покаянной дисциплины
въ древней Руси.—Мѣры воздѣйствія на неговѣющихъ. Въ рукахъ древне-русскихъ духовниковъ была огромная пастырски-
дисцихшгнарная власть, и лучшіе изъ нихъ пользовались ею въ полной
мѣрѣ. Пафнутій Боровскій, одинъ изъ твердыхъ -характеровъ древней
Руси, по выраженію Ключевскаго, совершенно чуждъ былъ человѣко-
угодій и превозношенія. Предписывая строгія заповѣди, онъ не стѣснялся
высокимъ положеніемъ духовнаго сына, не смягчался приносомъ богатыхъ и
требовалъ точнаго выполненія своихъ предписаній; но бесѣдуя съ простыми,
онъ былъ снисходителенъ, называя ихъ своими братьями1). Исключитель¬
ныя личности среди духовниковъ поднимались даже, можно сказать, до
геройства. Любопытный фактъ разказываетсл въ Житіи преп. Мартиніайа
Бѣлозерскаго (ф 1483). Василій Темный поставилъ его игуменомъ Троице-
Сергіева монастыря и выбралъ въ духовные отцы себѣ. Въ то время
одинъ бояринъ перешелъ отъ Московскаго князя на службу къ Твер¬
скому. Василію было жаль и досадно лишиться слуги, и онъ изыскивалъ сред-,
ства вернуть его къ себѣ. Наконецъ, обращается онъ къ преп. Мартиніану,
просить его содѣйствовать возвращенію боярина на Москву, обѣщая тому
честь и богатство. При содѣйствіи подвижника бояринъ вернулся, но
вѣроломно былъ взять подъ арестъ. Узнавъ о происшедшемъ, преподобный
„является къ князю „съ великою цечалію*. „И рече: тако ли, самодержавный
князь великій, и ты праведно судити научился еси? Почто еси душу мою
Грѣшную продалъ и послалъ еси во адъ? Почто еси боярина того, ижъ
мною призваннаго и душею моею, оковати повелѣлъ и слово свое пре¬
ступилъ “ ? Преподобный лишаетъ благословенія князя и его княженіе и
налагаетъ свое духовно-отеческое запрещеніе; затѣмъ немедленно уѣзжаетъ
въ монастырь. Василій былъ смущенъ и созналъ свою неправду. Но какъ
бы съ гнѣвомъ онъ началъ говорить боярамъ: „Бояре, смотрите черньца
того болотнаго,—что ми сотвори? Напрасно (неожиданно) вшедъ въ хра¬
мину мою, и обличи, и Божіе благословеніе снятъ, и безъ великаго мя г) См. выше, 142—143.