непосредственностью, с большей силой? Возьмем, например,
вступительную главу Евангелия от Луки: может ли какой
художник, начиная с Феокрита, показать нам идиллию более
совершенной прелести? Возьмем рассказ о страданиях: кто
изображал когда-либо-великое горе с более простым пафосом, с
более трогательной скромностью, с более естественным
достоинством? Поверьте мне, вопреки педантам всего света, что
наречие, которое рассказывает такие события таким образом, не
есть бедный язык, но есть отражение (outcome) великого и
плодотворного умственного воспитания. Таково было
воспитание, которое эллинизм внес в сирийский мир». VI. Проблемы Изучение библейского языка далеко еще не окончено. Для
LXX лексикографических исследований мало, и они недостаточны
(например, очень важно было бы проследить, одинаково ли
переводится в отдельных книгах одно и то же еврейское слово,
или в одних так, в других иначе), а собственно грамматических
исследований совершенно не имеется, если не считать случайных
замечаний в грамматиках к Новому Завету, особенно у Шмиделя,
и одной главы, очень неполной, в книге проф. И.Н. Корсунского
«Перевод LXX», с. 369-465. А между тем это — поистине
плодотворная область исследования; не надо только начинать
сразу с полной грамматики LXX. Самое большее — это
исследовать морфологию всего перевода в полном объеме.
Но что касается остального, то надо заняться ближайшим
образом грамматическими изысканиями к отдельным книгам,
синтаксические проблемы которых в большинстве случаев
совпадают с вопросом о методе перевода, причем следует
иметь в виду, что тут мы имеем дело с явлениями не
настоящего разговорного греческого языка. Равным образом,
необходимы были бы экзегетические работы для отдельных
книг LXX. Что таких трудов до сих пор вообще нет — это, 124
