20
ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
О СОЗЕРЦАТЕЛЬНОЙ ЖИЗНИ *
1. Я уже рассказал о ессеях, которые стремились к трудовой жизни и вели ее, превзойдя (других людей) во всем или —
чтобы не преувеличивать — в большинстве областей 2 . Теперь же я скажу то, что следует и об избравших своим уделом
созерцательную жизнь, в соответствии со своим общим ходом
изложения — ничего не прибавляя от себя для украшения,
что свойственно всем поэтам и прозаикам, не имеющим перед собой примеров прекрасного, а стремясь только к безыскусственной истине, против которой, я знаю, и самый искусный
оратор откажется выступать. Необходимо бороться и довести
борьбу до конца, ибо сила добродетели этих людей не должна
оказаться причиной молчания для тех, кто справедливо полагает, что ничто прекрасное не должно замалчиваться.
2. Характер учения этих философов обнаруживается уже
3
в их названии; их ведь называют терапевтами и терапевтри4
дами , может быть потому, что они предлагают искусство
врачевания более сильное, чем в городах, поскольку там оно
излечивает только тела, их же (искусство) — души, пораженные тяжелыми и трудноизлечимыми недугами, души, которыми
овладели наслаждения, желания, печали, страх, жадность,
безрассудство, несправедливость и бесконечное множество
других страстей и пороков. А может быть — потому, что природа и священные законы научили их почитать Сущего, который и лучше блага, и чище единицы, и первоначальнее монады 5 .
11. Но пусть род терапевтов, постоянно приучавшийся
к созерцанию, устремляется к рассмотрению Сущего, поднимается выше зримо воспринимаемого солнца и пусть никогда
376
