—
874 —
Ботъ что, возлюбленнѣйшіе братья, я бѣгло продиктовалъ
на ваше письмо, преодолѣвая трудную задачу писать противъ
того, чей умъ я прежде восхвалялъ, и желая лучше погрѣшать
въ своей оцѣнкѣ, чѣмъ въ вѣрѣ. Друзья мой поставили меня
въ такое положеніе, что вели я буду молчать, то буду признанъ
виновнымъ, если буду отвѣчать, то—врагомъ. Тяжело и то и
другое положеніе; но изъ двухъ я выбираю болѣе легкое: враждѣ
можно помочь, богохульство непростительно. Асколько подъялъ
я трудовъ при переводѣ книгъ περί' Αρχών, предоставляю су-
дить вамъ,—когда и измѣнять что-нибудь изъ греческаго, зна-
читъ не переводить, а извращать, и переводить буквально не-
возможно тому, кто хочетъ сохранить изящество въ языкѣ.
78. Письмо къ Павлину.
Обращеніемъ ко мнѣ ты вызываешь меняна переписку,
но краснорѣчіемъ своимъ пугаешь; слогомъ писемъ своихъ
такъ напоминаешь ты Туллія! Если я посылаю тебѣ, какъ жа-
луешься ты, письма коротенькія и безцвѣтныя, это зависитъ не
отъ небрежности, а отъ опасенія, чтобы многословіемъ своимъ
ие дать тебѣ болѣе предметовъ для порицанія. При томъ, при-
знаться откровенно святой душѣ твоей, въ единственное бла-
гопріятное для плаванія на западъ время отъ меня требуютъ
разомъ столько писемъ, что я рѣшительно не могъ бы успѣть,
если бы захотѣлъ каждому писать все. Отъ того и бываетъ,
что, отбросивъ подборъ словъ и старательность сочинитель-
ства, диктую, что ни попадетъ на умъ, и смотрю на тебя
какъ на друга, а не какъ на судью такой моей рѣчи.
Два вопроса задалъ ты мнѣ въ своихъ письмахъ. Вопер-
выхъ: зачѣмъ Богъ ожесточилъ сердце Фараоново (Исх. 4, 21;
9, 20), и почему сказалъ апостолъ: ни хотящаго,
ни теку-
щаго, но милующаго Бога (Рпм. 9, 16) и т. д .; что, невиди-
мому, уничтожаетъ свободную волю. Во-вторыхъ: какимъ обра-