477 Защита табака. Я сошелъ въ каюту второго класса. Смотрю, лежатъ, растя¬
нувшись во весь ростъ, молодыя бѣлыя папиросы, и рыжыя сига¬
ры на столѣ и нахально дымятся; тутъ-же небрежно валились,
скрючившись въ трипогибели, разнообразныя трубки набитыя ма¬
хоркой, испуская клубы дыма. Каюта была такъ густа наполне¬
на дымомъ, что хоть топоръ вѣшай. Стояла невыносимая духота
и зловоніе. Я не утерпѣлъ, заткнулъ носъ и илюнулъ въ самую
сердцевину клубящагося дыма. — Ахъ, ты презрѣнная тварь, ничтожный человѣчишка!—по¬
слышался дерзкій вызывающій юлосъ изъ дыма.—Ты какъ смѣлъ
на меня плюнуть?—Да ты понимаешь ди кто я? Я—самъ табакъ.
Я вездѣ сущъ, всемогущъ, всесиленъ. Я нахожусь и въ хиживѣ
бѣдняка, и въ хоромахъ богача, и въ палатахъ вельможъ, и въ
царскихъ дворцахъ, и всюду мпѣ первѣйшій почетъ и уваженіе.
Иконы изъ хорошихъ домовъ повыбрасывали, а меня кладутъ на
самое почтенѣйшее мѣсто, преимущественно на столъ. „Православ¬
ные* носятъ меня въ церковь въ карманахъ, а попы даже въ ал¬
тарь. Я вхожу во всѣ ваши кости и мозги, во утробу и сердце,
въ легкія и въ кровь, души ваши оскверняя, умъ омрачая, чув¬
ствія притупляя, совѣсть заглушая, и дѣлая васъ не потребными
Богу и ангеламъ Его. Я васъ дѣлаю угодными только одному діа¬
волу. Это мой милый родитель. Это онъ васъ, людишекъ научилъ
употреблять меня, дабы легче васъ увлечь къ себѣ въ адъ. Лю¬
бители меня говорятъ: табакъ Богомъ сотворенъ. Правда. Но вѣдь
и бѣсы Богомъ сотворены, а за злоупотребленіе своими качест¬
вами, сдѣлались изъ ангеловъ демонами. Такъ и я: изъ твари Бо¬
жіей превратился въ исчадіе адн, вслѣдствіе злоупотребленія мной,
искаженія моего назначенія, то есть вмѣсто того, что¬
бы травить и истреблять мною поразитовъ и вообще вредныхъ
насѣкомыхъ, вы, несчастные людишки, отравляете себя. Я раз¬
рушаю ваши слабыя легкія, дѣлаю ихъ дряблыми и воспріимчи¬
выми къ чаходкѣ. Это моя любимая подруга. Отъ нея погибаетъ
шестая часть человѣческаго рода. Какія бы мѣры ни принимали
противъ чахотки, какія бы санаторіи ни устраивали, но пока ме¬
ня не перестанутъ курить, чахотка ве только не прекратится, но
и будетъ усиливаться. Я вхожу въ ваши головы, въ самые моз¬
ги и нервы, которые я оглушаю и притупляю. Отъ этого-то
столько теперь нервиыхъ и помѣшанныхъ людишекъ. Я добьюсь,
