Оспопрививаніе непогрѣшитеіыю. 228 торжественнымъ, но и оставлявшимъ глубокое и сильное впечатлѣніе.
Красивый и умиляющій напѣвъ пѣснопѣнія, сіяніе свѣчей и солнеч¬
наго свѣта, блескъ золотыхъ одеждъ духовенства и праздничный видъ
у народа, обступившаго каѳедру и амвонъ, а главное, исконная старо-
русская обстановка Богослужебнаго обряда,—все это не могло остав¬
лять равнодушнымъ къ тому, что видѣлъ глазъ и воспринимало рели¬
гіозное чувство. Когда духовенство вошло въ алтарь, архіепископъ
началъ кажденіе внутренности святилища и затѣмъ иконостаса.
Вмѣсто партеснаго, сладкаго и театральнаго, настоящаго итальянскаго
пѣнія „исъ полла эти деспота", введеннаго въ новообрядческую ли¬
тургію для этого момента, старообрядческіе пѣвцы исполняли неспѣш¬
но, истово и стройно кондаки и тропари Спасителю, Божіей Матери
и святымъ, въ честь которыхъ были мѣстныя иконы въ иконостасѣ.
Какъ этихъ тропарей и кондаковъ, такъ и другихъ пѣснопѣній, пѣв¬
шихся вообще за литургіей оглашенныхъ, было очень много и оттого
вторая часть обѣдни выходила, пожалуй, длиннѣе, чѣмъ ея послѣдняя
часть, не говоря уже о сравненіи старообрядческой литургіи оглашен¬
ныхъ съ такой же никоньянской, которую первая, по богатству и
полнотѣ пѣснопѣній, далеко оставляла за собою. (Окончаніе будетъ). Никоньяиииъ. Оспопрививаніе непогрѣшительно. (Отвѣтъ вопросившему). Возлюбленный о Христѣ братъ Котнъ Карповичъ, Ваше письмо отъ 5 сего февраля я получилъ. Васъ смущаетъ
вопросъ объ оспопрививаніи и вы просите разъяснить вамъ отъ Бо¬
жественнаго и святоотеческихъ писаній—непбгрѣшимо-ли оно? Скажу вамъ откровенно, что вопросъ выше возможности отвѣ¬
тить на него, хотя самъ по себѣ, онъ просто продуктъ темноты и
невѣжества. Отвѣтить на него я считаю тяжелымъ потому, что во времена,
когда возникли Божественныя писанія, оспопрививанія не существо¬
