ПОЦѢЛУЙ. 107 ПОЦѢЛУЙ. Знаменитый профессоръ философіи дописывалъ свое сочи¬
неніе, надъ которымъ работалъ многіе голы. Онъ началъ писать еще въ то время, когда былъ полонъ
силъ и энергіи, а теперь—когда книга почти закончена,—онъ
былъ уже старикомъ: голова и руки тряслись, моршины избо¬
роздили лицо, спина согнулась, и только глаза какъ и прежде
свѣтились изъ подъ насупленныхъ бровей умомъ н упрямст¬
вомъ. Въ своемъ сочиненіи онъ краснорѣчиво возставалъ иро-
тнвъ того, что въ теченіи многихъ вѣковъ почиталось за неиз¬
мѣняемую и вѣчную истину; онъ писалъ противъ книги, кото¬
рая была до сихъ поръ нравственнымъ закономъ хія всѣхъ н
считалась священной и не обходимой во всѣхъ странахъ міра. Силою своего ума онъ выставлялъ доводы, что увлеченіе
идеями, высказанными къ этой книгѣ и преклоненіе, доходящее
до обоготворенія, предъ Тѣмъ, Чье ученіе въ ней излагалось—
отнимаетъ у человѣчества слишкомъ много времени, которое
можно бы употреблять съ болѣе существенной пользой. Съ уп¬
рямой настойчивостью и терпѣніемъ онъ старался вникать въ
каждую мелочь, въ каждую подробность разбираемой имъ книги
н искренно радовался, когда находилъ кажущееся противорѣчіе
въ ней, или недосказанность, уводящую въ область сомнѣній— Сочиненіе должно было произвести полный переворотъ въ
умахъ людей, и своими выводами и заключеніями вывести чело¬
вѣчество изъ „вѣковыхъ заблужденій*. На его рабочемъ столѣ среди груды исписанной бумаги,
постоянно раскрытою—лежала та самая книга, о которой и пи¬
салось въ его сочиненіи. Часто, въ промежуткѣ между работой
и тщательнымъ обдумываніемъ,—костлявыя старческія руки про¬
тягивались къ ней, дрожащіе пальцы медленно перелистывали
листокъ за листкомъ и выцвѣтшіе глаза сурово всматривались
не только въ какую нибудь фразу, но и въ каждую букву ста¬
раясь найти въ ней еще новое доказательство .вреднаго" вліянія
этой книги. А затѣмъ перо опять скрипѣло по бумагѣ, дрожащимъ по¬
черкомъ выводя слова осз'жденія. _ І_ Оггдіпа! Ігопп Оч-кге-зЬу ^»СЮ§іе ШІѴЕЯ5ІТУ ОР ІІШ015 АТ ІЖВАЫА-СНАМРАІСМ
