605 Въ деревенской гущѣ. Солнце грѣетъ сильнѣе. Снѣгъ таетъ. Ручьи текутъ и въ
ихъ журчаніи слышится: „весна идетъ!" Поютъ птицы и тоже
поютъ: „весна идетъ!" Шумитъ пихтовая роща: „весна идетъ!"
Жужжатъ пчелы: „весна идетъ!" — „Весна идетъ!" произнесъ задумчиво Николай Павловичъ,
входя въ пихтовую рощу и садясь на проталинкѣ, возлѣ фіа¬
локъ. Онъ сорвалъ фіалку н любовался ею: овъбылъ радъ фіал¬
кѣ, какъ товарищу, съ которымъ не видѣлся цѣлую зиму. Еще
бы не порадоваться: фіалки—вѣстники весны, а онъ цѣлую зиму
былъ занятъ работой. Онъ пріѣхалъ учителемъ во вновь открыв¬
шееся училище. И вотъ его сердце теперь говоритъ: „весна
идетъ!" Николай Павловичъ жадно вдыхалъсвѣжІй весенній воз¬
духъ. Онъ раскрылъ было „Молчаніе"—Леонида Андреевна, но
чтеніе не интересовало его въ настоящую минуту, хотя онъ всег¬
да съ увлеченіемъ читалъ Андреева. Онъ закрылъ книгу, легъ и
погрузился въ раздумье. Передъ нимъ пронеслась его первая зи¬
ма работы на вивѣ народной—только-что минувшая. Онъ пріѣ¬
халъ въ деревню... Начались школьныя занятія... Онъ отказывал¬
ся отъ попоекъ, хотя его очень приглашали, и не принималъ въ
нихъ участія на подобіе писаря и старосты. Языки кумушекъ раз¬
вязались и рѣшили, что учитель „затосковалъ", потому что не
ходитъ „въ гости". Извѣстно, что если „въ деревнѣ" кто „тоску¬
етъ", то къ нему летаетъ „огненный змѣйа, то же „случилось" и
съ Николаемъ Павловичемъ. Дарья даже увѣряла, что она сво¬
ими собственнымл глазами видѣла, какъ „огненный змѣй" летѣлъ
и „разсыпался" близъ училища. „Къ кому, кромѣ учителя?"—раз¬
суждали кумушки: „онъ далече заѣхалъ, вотъ и тоскуетъ... По¬
читать бы надъ нимъ! Къ довершенію злополучія Николаю Пав¬
ловичу пришлось переѣхать изъ школьной квартиры на другую.
„Вотъ", тараторила Дарья: „я баяла, што къ нему: вишь—съ фа-
теры-то съѣхалъ!" На новой квартирѣ Николай Павловичъ уз¬
налъ, какое значеніе придаютъ его переселенію и его больно
кольнуло народное невѣжество. На другой день онъ бесѣдовалъ
съ учениками объ „огненныхъ змѣяхъ". Ученики слушали очень
внимательно. Они какъ-то сразу полюбили Николая Павловича.
Николай Павловичъ объяснилъ имъ всю нелѣпость объ „огнен¬
ныхъ змѣяхъ". Скоро выдвинулся другой вопросъ: „кликуши*. Во всей де¬
