тием позже Георгий Кедрин тоже отмечае!
восстановление курса философии как величайшую заслугу
Константина: «Науку, то есть арифметику, музыку,
астрономию, геометрию, стереометрию и философию, что
составляет славу всех наук, он восстановил своей личной
деятельностью. Он отыскал знаменитейших и
отличнейших наставников в каждой из этих наук и вокруг
учителей собрал учеников» (Кедрин, «История» — CSHB,
р. 36).
Таким образом, к середине X в. ведущими
предметами образования становятся философия, которая на
практике сводилась к преподаванию логики, риторика и
грамматика. В этом легко усматривается точка
соприкосновения Византии с Западом, где уже двумя столетиями
раньше названные предметы образовали школьный цикл,
положивший начало светской просветительной системе
«семи свободных искусств». В связи с повышенным
интересом к античности расширялся круг читаемых
эллинских авторов за счет лириков и драматургов, что в свою
очередь порождало разнообразие педагогических
приемов. Иногда изобретались новые методы изучения даже
в рамках такого традиционного материала, какими были
поэмы Гомера.
Иллюстрацией к такого рода работе в низшей
школе, имевшей дидактический характер, может служить
деятельность Никиты Ираклийского (XI в.).,
известного также под именем Никиты Серрского. Сначала дьякон
в Константинополе, затем архиепископ в местечке Сер-
ры в Македонии и, наконец, митрополит Гераклеи,
Никита был известен не только как экзегет библейских и
евангельских текстов, как комментатор проповедей
Григория Назианзина, как автор ученых и изысканных
по стилю писем к современникам-богословам, но и как
обычный педагог-грамматик, преданный своим
ученикам29. Последнее обстоятельство особенно ясно можно
видеть из начала его грамматической поэмы в 100
ямбических триметров:
Вот время сна приходит, все ложатся спать,
Но, дети, из-за вас опять я бодрствую.
Пусть эта ночь нам скажет, что есть буква «ню» 30.
Далее изложены различные случаи окончания на
«ν» в склонениях и глагольных формах, говорится о пра-
34
