КНИГА ВТОРАЯ
Глава I
Если бы свойственное человеку слабое разумение не
осмеливалось противиться очевидной истине, а подчиняло
свою немощь спасительному учению, как врачеванию, пока
не исцелит его божественная помощь, получаемая от
благочестивой веры, то людям здравомыслящим и выра-
жающим свои мнения с достаточной ясностью не было
бы нужды тратить много слов для того, чтобы доказать
ошибочность того или иного ложно составившегося пред-
ставления. Но наиболее распространенная и отвратительная
болезнь глупых душ в настоящее время состоит в том,
что свои неразумные движения они защищают так, как-
будто они — сам разум и сама истина, даже если им
кто-либо и представит вполне ясное доказательство их
ошибочности, насколько таковое может быть представлено
одним человеком другому, — защищают или по крайней
слепоте, вследствие которой не видят очевидного, или по
крайнему своему упрямству, вследствие которого не при-
знают и того, что видят. Поэтому приходится говорить
пространно и о самых очевидных вещах: не для того,
чтобы представить их зрячим, а для того, чтобы дать их
осязать ощупывающим и зажмурившимся.
Тем не менее, где был бы конец нашим рассуждениям
и мера нашим словам, если бы мы думали, что на всякое
возражение нужно давать новый ответ? Ибо те, которые
или не могут понять того, что говорится, или настолько
упрямы, что, хотя и понимают, согласиться не хотят, те,
как написано, "изрыгают дерзкие речи" (Пс. XCIH, 4) и
лживы неутомимо. Если бы мы взялись опровергать их
возражения всякий раз, как только они задаются упрямым
намерением, не заботясь о том, что скажут, так или иначе
противоречить нашим рассуждениям, то ты видишь сам,
насколько бы это было делом и бесконечным, и тяжелым,
и бесполезным. Поэтому я желал бы, чтобы ни сам ты,
сын мой Марцеллин, ни другие, кому мой настоящий
труд послужит к пользе и даст благородное занятие в
53