Григорий Акиндин Григорий Акинди́н [греч. Γρηγόριος ὁ ᾿Ακίνδυνος] (ок. 1300, Прилап, совр. Прилеп, Македония - 1348), иером., визант. писатель, философ, богослов, осужденный как еретик за противоборство учению свт. Григория Паламы. Мирское имя неизвестно; имя Григорий, как и прозвище Акиндин (букв.- безопасный), он принял сам, с юности избрав монашеское служение. Место рождения Г. А. в славянизированной Македонии еще не означает, что он был болгарин, как иногда утверждали его противники. Скорее всего Г. А. род. в семье крестьян. Свт. Григорий Палама в одном из писем сообщает о его родителях, что «и имени их никто назвать не может, кроме того, что они разбойничали и грабили где-то на западных границах» (ΓΠΣ. T. 2. Σ. 348). Г. А. иногда гордился своей простонародностью и указывал на то, что Моисей и Давид тоже были «из пастухов» (PG. 150. Col. 859A). В то же время в письме к киприоту Георгию Лапифу он сетует на свою «худородность», к-рая мешает ему противостоять именитым «новым богословам» (Greg. Acind. Ep. 42). Возможно, именно происхождение помогло Г. А. сблизиться с др. провинциалами - Варлаамом Калабрийским, патриархом Иоанном XIV Калекой, Никифором Григорой,- сделавшими карьеру по схожей схеме: начальное образование на родине, переезд в большой город, поиски учителей и покровителей.

Учиться Г. А. начал в Пелагонии (совр. Битола, Македония), в то время резиденции митрополита; по словам его противника патриарха К-польского Каллиста I, там началось его «дурное воспитание» (ἐτράφη κακῶς), а «эллинское образование» (λληνικὴ παιδεία) - причину его уклонения в ересь - он получил в Фессалонике. В этот крупнейший после столицы город империи Г. А. прибыл, видимо, в юном возрасте и сумел в совершенстве овладеть эллинской образованностью и лит. стилем. Свт. Григорий Палама указывал, что Г. А. не удалось обрести достойных учителей: первый его учитель покончил жизнь самоубийством (ок. 1342?, личность неизв.), а второй, Варлаам Калабрийский, «отпал от благочестия и опозоренным бежал к нечестивым» (ΓΠΣ. Τ. 2. Σ. 349). Среди наставников Г. А. также были и такие фессалоникийские знаменитости, как филолог Фома Магистр (обучавший и Филофея Коккина, впосл. патриарха К-польского) и архидиак. и сакеллий Григорий Вриенний (PLP, N 3253, 91564); оба они были друзьями и корреспондентами Никифора Григоры, и позднее Г. А. рассматривал их как опору антипаламитов в Фессалонике (Greg. Acind. Ер. 56, 58).

Знакомство Г. А. со свт. Григорием Паламой состоялось ранее 1330 г. Х. Ф. Байер считает, что в 1326 г. они вместе бежали с Афона от сербов в Веррию. Х. Надаль Каньельяс датирует первое посещение Г. А. Афона до 1332 г., Анджела Константинидис-Хиро вслед за Иоанном Мейендорфом полагает, что Григорий Палама покинул окрестности Веррии ок. 1331 г., убедив Г. А. последовать за ним на Афон. Перед посещением Афона свт. Григорий Палама посоветовал ему написать Похвальное слово Великой Лавре прп. Афанасия и произнести его перед игуменом. Красноречие Г. А. не возымело должного действия, и ему было отказано в приеме; хлопоты буд. патриарха Каллиста также были напрасны: несмотря на его рекомендацию, Г. А. получил отказ. Каллист полагал, что причиной отказа стало ученое высокомерие Г. А., к-рое настроило святогорских монахов против него. Свт. Григорий Палама видел причину в другом: после небольшой практики в чистой молитве Г. А. заявил ему как духовнику, что удостоился видения света, в центре к-рого был «некий человеческий лик» (ἀνθρώπειόν τι πρόσωπον). Палама расценил этот опыт ученика как «обман и забаву сатанинскую». О видении стало известно и др. монахам, лавриоты донесли начальству о галлюцинации впечатлительного молодого человека, что, видимо, и явилось главной причиной его изгнания.

Позднее, опираясь на личный опыт исихастского созерцания, даже такой неудачный, Г. А. в разгар полемики между Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским не возражал против исихастской фразеологии и терминологии Паламы, она была ему вполне понятной и близкой по духу. Но с богословскими тезисами свт. Григория Паламы он не соглашался и надеялся убедить его убрать их из сочинений. Ни он, ни позднее Никифор Григора, выступая против богословия свт. Григория Паламы, никогда не отождествляли его с исихазмом (Flogaus. 1996; Байер. 2000), поэтому нельзя оценивать Г. А. как противника исихазма. На основании исследования творчества прп. Григория Синаита Байер приходит к выводу, что «Григорий Акиндин был согласен с исихастом Григорием Синаитом во всех пунктах, кроме одного, а именно утверждаемой им (Акиндином.- С. Г.) полной непостижимости Бога» (Beyer. 2002).

До (по Байеру - после) Афона Г. А. нек-рое время провел в окрестностях Веррии, преподавая грамматику сыновьям местной знати. Филофей Коккин называл учеником Г. А. некоего Цимисхия, усвоившего от учителя «начала не только грамматики, но и нечестия» (PG. 151. Col. 651A). Свт. Григорий Палама, до 1331 г. живший отшельником близ Веррии, ценил талант и образованность Г. А. В 1330 г. со словами: «Возьми литературу, которую ты жаждешь» - он передал Г. А. трактат Никифора Григоры, предназначавшийся философу Иосифу Ракендиту, скоропостижно скончавшемуся. Константинидис-Хиро (1983) и Надаль Каньельяс (1995) предположили, что речь идет о каком-то астрономическом сочинении, однако Байер (1975) обоснованно считает, что Г. А. получил рукопись комментария Григоры к трактату «О сновидениях» Синесия Киренского. Комментарий, сделанный по заказу Иоанна Кантакузина, Григора доверял только единомышленникам. Основная идея трактата - непостижимость божественного человеческим разумом - позднее станет ключевым тезисом антипаламитской полемики. Свт. Григорий Палама заключил, что Г. А., несмотря на их дружбу, по умонастроению тяготеет к людям, разделявшим взгляды Григоры.

Спорным является тезис о том, что Г. А. долгое время был учеником Варлаама Калабрийского. Возможно, Варлаам пребывал в Фессалонике в 1326/27 г. и мог встречаться с Г. А., окончившим в это время обучение. По др. данным, Варлаам появился в Фессалонике ок. 1331/32 г., после поражения в публичном диспуте от Никифора Григоры. Можно предположить, что примерно с 1330 г. и по крайней мере до 1332/33 г. Г. А. мог быть учеником Варлаама Калабрийского в Фессалонике. Константинидис-Хиро (1983. Р. XII), соглашаясь с тем, что Г. А. входил в круг ближайших друзей Варлаама, отрицает существование между ними отношений «учитель - ученик». Г. А. в письмах обращается к Варлааму как к равному себе, остро и порой язвительно критикует высокомерие и нетерпимость калабрийского философа. Кроме того, в том же году начинается его переписка с непримиримым противником и критиком Варлаама - Никифором Григорой. Г. А. становится посредником между партиями. Варлаам Калабрийский, пытаясь разобраться во взглядах своего победителя Григоры, использовал записи учеников последнего, и не исключено, что Г. А. помогал ему постичь тонкости совр. визант. философии.

Точно не установлено, где находился Г. А., когда получил письмо свт. Григория Паламы (кон. мая 1336), к-рое положило начало т. н. исихастским спорам. В послании обсуждались нек-рые тезисы из антилат. трактатов Варлаама Калабрийского, появившихся в качестве ответа на папскую миссию 1334/35 г. Офиц. ответом латинянам, зачитанным патриархом Иоанном XIV Калекой на Соборе, были, впрочем, не сочинения Варлаама Калабрийского, а трактат Никифора Григоры. Г. А. восторженно писал, что эта речь «опухоли безрассудных разрывает, словно окись цинка, быстрее, чем они опухают, и показывает слепых душой... Она сохраняет для благочестия подобающее, для тебя же - истинно философское, главным принципом чего является научно обоснованное благочестие в отношении божественного, благоразумие и опровержение невежества и заблуждения тех, кто впал в них из-за демонического самомнения» (Greg. Acind. Ep. 18). Посредническая роль Г. А. между Варлаамом и Паламой в исихастских спорах 1336-1341 гг. общепризнана, однако, вероятно, не меньшее значение имело его участие в общении между Варлаамом и Григорой.

Выступление свт. Григория Паламы против Варлаама Калабрийского было нацелено на богословскую позицию интеллектуалов вообще и подразумевало неодобрение главных тезисов трактата Григоры 1334/35 г. В центре обсуждения была гносеологическая проблема, к-рая касалась 2 вопросов: непознаваемости Бога и следующих отсюда выводов для антилат. полемики и допустимости аподиктических силлогизмов (по диалектическим у сторон разногласий не было) при обсуждении вероучительных разногласий с латинянами. Палама фактически признал постижимость божественной сущности для исихастов и вывел отсюда допустимость аподиктических силлогизмов для обоснования правосл. догматов (фактически это соответствовало позиции Фомы Аквинского; влияние богословия Августина на взгляды Григория Паламы констатируется исследователями - см.: Flogaus. 1996; Δημητρακόπουλος. 1997). Г. А. остался на позиции Варлаама и Григоры, но попытался примирить споривших Варлаама Калабрийского и свт. Григория Паламу: «Итак, я решил, что сей муж (Варлаам.- С. Г.) это высказал разумно и доказал рассудительно. Ибо и тебе (Григорию Паламе.- С. Г.) позволил доказывать о Боге способом, которым, как ты думал, являются доказуемыми божественные вещи, а сам воздержался в осторожности перед аподиктической дерзостью в отношении божественных вещей по первому способу [силлогизма]» (Greg. Acind. Ep. 5).

Посредническая роль дала толчок карьере Г. А. В это время он перебрался из Фессалоники в К-поль: судя по письму к Вриеннию (Greg. Acind. Ер. 4), в 1336 г. он уже был в столице. Вероятно, большое значение для столичной карьеры Г. А. имел интеллектуальный кружок Ирины-Евлогии Хумнены Палеологины. В это время он был принят в круг патриарха Иоанна XIV Калеки и стал пользоваться его неограниченным доверием.

Г. А. старался не допустить развития конфликта между свт. Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским. Когда последний в 1337 г. обвинил Григория Паламу и его приверженцев в «омфалопсихии», мессалианизме и богомильстве, Г. А. уговорил патриарха не арестовывать Паламу, а вызвать в К-поль для беседы. По версии Григоры, Григорий Палама бежал с Афона в столицу вместе со своими учителями Иосифом Критским и Георгием Ларисским из-за обвинений в мессалианстве и богомильстве (Niceph. Greg. Hist. T. 2. P. 719-720; Meyendorff. 1959). Тогда же Г. А. пригласил Давида Дисипата для защиты Григория Паламы, признав в письме, что не разделяет всех взглядов своего друга, но не видит оснований для обвинений его в двоебожии (Greg. Acind. Ep. 12). В этот период Г. А. был более расположен к свт. Григорию Паламе, к-рый жил у Исидора (впосл. патриарх).

Следующее обвинение, в 1339 г. выдвинутое Варлаамом против Паламы, было тяжелее предыдущего и потребовало созыва Собора. Патриарх отправил в Фессалонику распоряжение об аресте Паламы и препровождении его в К-поль. Г. А., оставаясь в дружеских отношениях с Григорием Паламой, предпринял меры, чтобы задержать посланца, а когда это не удалось, решил опередить его. Он перехватил Паламу по пути в К-поль, и тот остановился у него. Беседуя с гостем, Г. А. встал на сторону Варлаама Калабрийского и попытался переубедить Паламу, к-рый согласился признать, что его богословские взгляды являются безыскусным отражением мнения «людей духа» (исихастов), и выразил готовность удалить эти пассажи из сочинений, призвав в свою очередь Г. А. помочь ему противостоять Варлааму - иностранцу и врагу монахов. Г. А. оказал существенную помощь партии паламитов на Соборе в Св. Софии 10 июня 1341 г. Хотя еще в 1340-1341 гг. он безуспешно пытался уговорить Варлаама ограничиться критикой паламитского богословия и не нападать на исихазм, его предательство оказалось для Варлаама полной неожиданностью. Он «в панике», как свидетельствует Иосиф Калофет, стал призывать императора и, ссылаясь на его отсутствие в столице, решил выждать, надеясь, что со временем страсти успокоятся. Но это решение было ошибочным: на помощь Григорию Паламе на заседание пришли Марк, Исидор, Дорофей и Давид Дисипат. Г. А. не присутствовал на Соборе, что отметил Палама в письме 1344 г. к Афанасию Кизическому: «Я не понимаю: Акиндин ведь уже принял мою сторону против Варлаама, а затем обвинил меня в том, в чем меня обвинял Варлаам» (ΓΠΣ. T. 2. Σ. 412-413) - т. о. Г. А. предал обоих друзей. Варлаам Калабрийский был осужден 10 июня 1341 г. в присутствии Андроника III; томос с осуждением был обнародован в июле, уже после смерти императора (15 июня 1341). Г. А. осужден не был, но, выступая против обвинения Варлаама, сам начал полемику с паламитами. По сообщению Калофета, после бурных диспутов Г. А. письменно выразил свое согласие с доводами паламитов, хотя на следующий день отрекся от этих слов. Впрочем, его расписка, опубликованная в паламитском томосе 1347 г. (Meyendorff. 1963), свидетельствует лишь о том, что Г. А. подтвердил согласие с изречениями отцов Церкви, на к-рые опирались паламиты (Байер. 2000).

После бегства Варлаама Калабрийского на Запад победа свт. Григория Паламы стала окончательной. Однако Г. А. продолжал настаивать на том, чтобы Палама, согласно их взаимной договоренности, убрал из своих трактатов наиболее одиозные тезисы. Раздраженные паламиты потребовали созыва нового Собора. По-видимому, Г. А. был не одинок в оппозиции к торжествующей партии. Так, Калофет свидетельствует о том, что он стал тратить деньги на своих сторонников, и намекает на «Иезавель», т. е. на Ирину-Евлогию Хумнену, к-рая в то время приняла сторону антипаламитов.

Новый Собор открылся в июле (ранее считалось, что в авг.) 1341 г. под председательством великого доместика (впосл. императора) Иоанна VI Кантакузина (RegPatr, N 2212). Патриарх Иоанн XIV Калека приказал Феодору Дексию зачитать отрывок из творения свт. Василия Великого о невозможности познать Бога (Basil. Magn. Ep. 16, в действительности отрывок из Greg. Nyss. Contr. Eun.); это был единственный поступок патриарха, к-рый Г. А. счел благоприятным для своих сторонников. На Соборе уклонились от богословской дискуссии, партия паламитов шумно требовала смерти Г. А. Двое монахов из окружения Г. А. едва избежали насилия, а сам он сообщает о наемном убийце, мон. Мине, к-рый якобы раскаялся и рассказал о замысле паламитов (Успенский. 1892). Впрочем, рассказ о подосланном убийце кажется маловероятным. Хотя Г. А. и был формально осужден, об этом не было упомянуто в соборном томосе (RegPatr, N 2213). Это создало затруднения для паламитов, к-рые потребовали от патриарха, чтобы он подписал томос, осуждавший Варлаама и его сторонников. Как потом заявил патриарх Иоанн, он был вынужден уступить давлению со стороны Иоанна Кантакузина. Он добавил к томосу запрет толковать спорный вопрос как письменно, так и устно. Началось преследование сторонников Г. А., к-рых с этого момента стали именовать варлаамитами, чтобы подвести под синодальное осуждение. Противостояние паламитов и их противников переплелось с политическими интригами, к-рые привели к гражданской войне, начавшейся 26 окт. 1341 г.

Зимой 1341/42 г. с позволения патриарха Иоанна Калеки Г. А. устно полемизировал со свт. Григорием Паламой. В 1342 г. против Г. А. выступили также Иосиф Калофет и Давид Дисипат. Видимо, уже осенью того же года он письменно ответил оппонентам. На его антипаламитские ямбы Дисипат сочинил ямбы в защиту Паламы. На Соборе в марте-апр. 1343 г. Г. А. прочитал «Донесение» (Успенский. 1892), к-рое явилось своеобразным исповеданием веры и знаком того, что патриарх разрешил ему публиковать трактаты против паламитов. До 1344 г. Г. А. напечатал неск. сочинений против Григория Паламы, опровергнутых святителем в 7 трактатах против Г. А. В это же время к противникам Г. А. примкнул Филофей Коккин, а также мон. Марк, писатель и исихаст. Мн. друзья Г. А. стали его врагами, в т. ч. Максим Ласкарь.

В 1344 г. свт. Григорий Палама был отлучен от Церкви, предпринимались попытки подорвать его авторитет среди монахов. Однако нельзя утверждать с уверенностью, что Г. А. помогал в этом патриарху. Иоанн Калека сам писал письма и сочинения, в угодном для себя смысле толкуя томос 1341 г.

В нояб.-дек. 1344 г. Г. А. был рукоположен во диакона и иерея при поддержке патриарха и синода, но, как утверждали его враги, против воли имп. Анны Савойской и регента Иоанна Апокавка, с к-рым Г. А. вскоре примирился. Возможно, Иоанн Калека намеревался ввести Г. А. в епископат. Как богослов Г. А. стоял на стороне патриарха и с 1344-1346 гг. продвигал антипаламитов на епископские кафедры. В частности, он содействовал избранию митрополитами Иакова Кукунария в Монемвасии, Иакинфа в Фессалонике (на место смещенного митр. Макария).

Среди приверженцев Г. А. следует упомянуть Георгия Лапифа, кипрского ученого, богача и мецената, пользовавшегося покровительством кор. Гуго IV Лузиньяна; возможно, антипаламиты надеялись найти поддержку в правосл. диаспорах за рубежами империи. Так, в письме, написанном осенью 1345 г., Г. А. предлагал Никифору Григоре возглавить полемику против свт. Григория Паламы и сообщал, что последний уже послал свои сочинения в Галату и на о-в Родос вел. магистру ордена госпитальеров (Greg. Acind. Ep. 44).

Убийство Иоанна Апокавка 11 июля 1345 г. изменило политическую ситуацию в пользу Иоанна Кантакузина, поддерживавшего паламитов. Имп. Анна Савойская стала подозрительнее относиться к патриарху. Она потребовала от Г. А. и Паламы предоставить исповедания веры, чтобы разобраться в их религ. разногласиях. В это время Г. А. почувствовал, что патриарх отходит от него, вероятно опасаясь за свой авторитет, т. к. Иоанн Кантакузин начал одерживать верх: 21 мая 1346 г. он был коронован как император в Адрианополе, где оппозиционные епископы воспользовались случаем для низложения патриарха. 2 февр. 1347 г., накануне вступления Кантакузина в К-поль, имп. Анна созвала Собор под председательством сына Иоанна V Палеолога, чтобы низложить Иоанна Калеку (как единомышленника Г. А.), подтвердить томос 1341 г. и отлучить от Церкви противников Григория Паламы. Неделей позже Г. А. был соборно осужден вместе с низложенным патриархом. Несмотря на просьбу Иоанна VI Кантакузина, к-рый после своей победы пытался прекратить богословские распри, Г. А. отказался от встречи с ним. По словам Кантакузина, Г. А., видя торжество паламитов, не воспользовался предоставленной ему свободой слова и предложением покровительства со стороны нового императора и предпочел удалиться в изгнание, где и оставался до скоропостижной смерти.

Собор 1351 г. предал уже покойного Г. А. анафеме (RegPatr, N 2324). Никифор Григора полностью дистанцировался от него и признал соборное осуждение (Niceph. Greg. Hist. T. 3. P. 139). Анафема Варлааму Калабрийскому и Г. А. наряду со славословием в адрес свт. Григория Паламы была внесена в Синодик в Неделю Православия. В 1359 г. II Собор в Тырнове предал анафеме «ересь Варлаама и Акиндина», отождествляя их с мессалианами. Приверженцы их взглядов были сосланы. Гонениям подверг акиндинитов и серб. кор. Стефан Урош III. После 1368 г. в болг. Синодике рядом с именами Варлаама и Г. А. появилось имя Прохора Кидониса, также осужденного за критику паламитского учения о созерцании нетварного Фаворского света. Болг. и серб. ученики патриарха Каллиста добавили в этот список также имя имп. Иоанна V Палеолога за попытку примирения с латинянами в 1369 г.

Сочинения против Г. А. писали в течение мн. столетий, хотя его богословские взгляды уже мало кого интересовали. После отказа от Флорентийской унии, а также в послевизант. время апофатическая традиция превратилась в единственный возможный путь правосл. богословия, поэтому Дамаскин Студит († 1577), не имея представления о взглядах Варлаама Калабрийского и Г. А., обличал их за то, что они как мессалиане отождествляли свет с божественной сущностью и как ариане заявляли о ее сотворенности, в XVII в. патриарх Нектарий Иерусалимский предал анафеме Варлаама и Г. А. как томистов. К латинянам их причисляли братья Иоанникий и Софроний Лихуды, Макарий Патмосский, Диамантис Рисиос († 1747), Викентий Дамод († 1752). Их взяли под защиту греки-униаты и антипаламиты Петр Аркудий († 1633) и Лев Алляций († 1669). Т. о., имя Г. А. соединилось в одно целое с именем Варлаама Калабрийского и стало обозначать архетип еретиков для мн. протагонистов Православия.

Богословие

До наст. времени мн. сочинения Г. А. остаются неопубликованными, среди них: «Речи и письма… к Варлааму и против него» (Λόγοι καὶ ἐπιστολαὶ διὰ πέντε τμημάτων πρὸς Βαρλαὰμ καὶ κατ᾿ αὐτοῦ), «Гомилия к Собору» (῾Ομιλία πρὸς τὴν σύνοδον), «О благодати» (Περὶ χάριτος), «Об энергии, в главах божественного Максима» (Περὶ ἐνεργείας εἰς τὰ τοῦ θείου Μαξίμου κεφάλαια), антипаламитские антирритики, исповедание веры, духовное завещание. Однако критическое издание произведений Г. А. (1983, 1995) опровергает оценку его как «посредственного богослова», оказавшего влияние на теологию того времени исключительно благодаря широким связям в столице (Meyendorff. 1959). И. Полемис в издании трудов Феодора Дексия называет Г. А. выдающимся «византийским богословом традиционной школы» (Theodori Dexii Opera omnia / Ed. I. D. Polemis. Turnhout; Leuven, 2003. P. XLVIII-LV). Влияние на Г. А. богословских взглядов Варлаама Калабрийского и Никифора Григоры несомненно, тем не менее трудно оспаривать самостоятельное значение Г. А., т. к. с 1341 по 1346 г. он считался ведущим теологом в К-поле и бесспорно влияние его богословия на антипаламитскую аргументацию Григоры (Beyer. 1975). Самостоятельность Г. А. проявляется, в частности, в том, что он отверг взгляды как Варлаама, так и Григоры на сущность Фаворского света и не пытался определить ее. «Ибо Он открыл им (ученикам.- С. Г.), говорит (Иоанн Дамаскин.- С. Г.), собственную божественность, оный неизреченный свет, о котором написано: Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1. 9). Ибо это был Логос, воплощенный из-за нас и преобразивший собственное тело, не в иное, отличное от Него, но в нетварное». В этом высказывании, по замечанию Надаля Каньельяса, выражается «христоцентрический характер» теологии Г. А. (Nadal Cañellas. 2002). Утверждение, что Фаворский свет является «невидимым и непостижимым через физическое проявление для любого человека» (Greg. Acind. Ep. 20, 50), расходится как с мнением Варлаама Калабрийского, что этот свет ниже человеческого ума, так и с тезисом Григоры, считавшего Фаворский свет тварным и ставившего его ниже естества ангелов (Niceph. Greg. Hist. T. 3. P. 434-435). Г. А. полагает, что ученики получили некое видение божественности Христа, но не были способны воспринять божественность как таковую, «что сама оная все превосходящая божественность Бога-Логоса, выше которой нет ничего, тогда (на горе Фавор.- С. Г.) была явлена апостолам, однако явлена так, чтобы было возможно им видеть божественность, которая сама по себе непостижима по своей природе. …Ибо божественность является неумножаемой монадой, а не сущностной формой и образом, ибо божественная природа сама по себе бесформенна и безóбразна» (Greg. Acind. Ep. 62). По мнению Г. А., необходимо было присутствие Христа, чтобы божественная природа стала видима телесными очами Его учеников; а способ, каким они могли созерцать ее, он обсуждать отказывается (Refutationes duae).

Для богословских сочинений Г. А. характерно употребление множества цитат из античных авторов: Гомера, Еврипида, Платона и др., что позволяет охарактеризовать его как гуманиста. Он также внес значительный вклад в разработку метода толкования святоотеческих цитат, требуя принимать во внимание лит. форму произведения, повод, по к-рому оно было написано, и учитывать контекст каждой цитаты (Oberdorfer. 1999).

Литература

Соч.: PG. 148. Col. 29-30, 72-73 [ямбы на Григору]; 150. Col. 843-862 [ямбы против Паламы] (то же: Порфирий (Успенский), еп. История Афона. СПб., 1892. Ч. 3. Отд. 2. С. 806-821), 875-877 [отрывки]; Niceph. Greg. Hist. T. 1. P. LXIX-LXX, LXXXVI-LXXXVIII [письма к Григоре]; Успенский Ф. И. Синодик в неделю православия. Од., 1893. C. 77-84 [4 письма], 85-92 [Речь к Иоанну Калеке]; Loenertz R. Gregorii Acindyni epistulae selectae IX // ΕΕΒΣ. 1957. T. 27. Σ. 89-109; idem. Dix-huit lettres de Grégoire Acindyne // OCP. 1957. Vol. 23. P. 114-144; Candal M. La confessión de fe antipalamítica de Gregorio Acíndino // Ibid. 1959. Vol. 25. P. 216-227 [Исповедание веры для императрицы]; idem. Escrito de Pálamas desconocido: su «Confesión de fe» refutada por Acíndino // Ibid. 1963. Vol. 29. P. 360-406 [опровержение Исповедания веры Паламы]; Laurent V. L'assut avorté de la Horde d'Or contre l'Empire byzantin (printemps - été 1341) // REB. 1960. T. 18. P. 145-152 [письмо к Дисипату]; Meyendorff J. Le Tome synodal de 1347 // ЗРВИ. 1963. Књ. 8/1. С. 226 [записка]; Τσολάκης Ε. ῾Ο Γεώργιος Λαπίθης καὶ ἡ ἡσυχαστικὴ ἔριδα // ῾Ελληνικά. 1964. Τ. 18. Σ. 84-96 [письмо к Григоре]; Merсati S. G. Sulle poesie di Niceforo Gregora // idem. Collectanea byzantina. Bari, 1970. Vol. 1 [вирши на «Похвальное слово миндальному дереву» Григоры]; Πιτσάκης Κ. Γ. Γρηγορίου ᾿Ακινδύνου ἀνεκδότη πραγματεία περὶ (Κωνσταντίνου;) ῾Αρμενοπούλου // ᾿Επετηρὶς Κέντρου ᾿Ερεύνης ῾Ιστορίας τοῦ ῾Ελληνικοῦ δικαίου. 1972. Τ. 19. Σ. 111-216 [речь к мон. Иерофею]; Βασιλικοπούλου-᾿Ιωαννήδου Α. ᾿Ανέκδοτος ἐπιστολὴ τοῦ Γρηγορίου ᾿Ακινδύνου πρὸς τὸν μητροπολίτην Κορίνθου ῾Υάκινθον // Πρακτ. Α´ Διεθνοῦς Συνεδρίου Πελοποννησιακῶν Σπουδῶν. ᾿Αθῆναι, 1976. Σ. 91-97; Karpozilos A. Seventeen Letters of Gregorios Akindynos // OCA. 1977. Vol. 204. P. 65-117; Letters of Gregory Akindynos / Text and Transl. by A. Constantinides-Hero. Wash., 1983. (CFHB; 21) [полн. собр. писем]; Nadal J. S. La rédaction première de la «Troisième lettre» de Palamas à Akindynos // OCP. 1974. Vol. 40. P. 250-257 [опровержение 3-го письма Паламы]; Refutationes duae operis Gregorii Palamae cui titulus «Dialogus inter Orthodoxum et Barlaamitam» / Ed. J. Nadal Cañellas. Turnhout, 1995. (CCSG; 31) [2 опровержения]; Discurso ante Juan Kalekas / Ed. et trad. J. Nadal Cañellas // La théologie byzantine et sa tradition. Turnhout, 2002. T. 2. P. 257-314.

Ист.: см.: PLP, N 495.

Лит.: Порфирий (Успенский), еп. История Афона. СПб., 1892. Ч. 3. Отд. 2. С. 247-256; Успенский Ф. И. Богословское и философское движение в Византии XIV в. // ЖМНП. 1892. № 1. С. 1-64, 348-403; Guilland R. Correspondance de Nicéphore Grégoras. P., 1927. P. 293-297; Jugie M. La controverse Palamite (1341-1368) // EO. 1931. T. 30. P. 397-413, 418, 420; Mercati G. Notizie di Procoro e Demetrio Cidone, Manuele Caleca e Teodoro Meliteniota ed altri appunti per la storia d. teologia e d. letteratura bizantina d. s. XIV. Vat., 1931. P. 1-18; Beck. Kirche und theol. Literatur. S. 59, 716-717; Тасковски Д. Акиндин во борбата против мистицизмот. Скопjе, 1956; Meyendorff J. Introduction à l'Étude de Grégoire Palamas. P., 1959; Κύρρης Κ. Π. ῾Η Κύπρος καὶ τὸ ἡσυχαστικὸν ζήτημα κατὰ τὸν XIV αἰῶνα // Κυπριακαὶ Σπουδαί. 1962. Τ. 26. Σ. 28-31; Nicol D. M. The Last Centuries of Byzantium. L., 1972. P. 220-223, 239; Θανουργάκης Β. ῎Αγνωστα ἀντιπαλαμικὰ συγγράμματα τοῦ Γρηγορίου ᾿Ακινδύνου // Κληρονομία. 1972. T. 4. Σ. 285-302 [о неизд. соч.: «Речи и письма к Варлааму и против него»; «Гомилия к Собору»; «О милости»; «Об энергии в главах божественного Максима»]; Ševčenko I. Society and Intellectual Life in the 14th c. // Actes du XIVe Congr. intern. des études byzantines. Bucur., 1974. P. 71, 74; Nadal J. S. La critique par Akindynos de l'herméneutique patristique de Palamas // Istina. P., 1974. Vol. 19. P. 297-328; Beyer H.-V. David Disypatos als Theologe und Vorkämpfer für die Sache des Hesychasmus // JÖB. 1975. Bd. 24. S. 107-128; он же. Участие Ирины-Евлогии Хумнены в исихастском противоборстве XIV в. // АДСВ. 2000. Вып. 31. С. 297-300; idem. Übereinstimmungen und Differenzen zwischen der Gotteslehre des Gregorios Sinaites, des Gregorios Akindynos und des Gregorios Palamas // Там же. 2002. Вып. 33. С. 187-206; Filovski J., Petruševski M. Γρηγορίου τοῦ ᾿Ακινδύνου Πραγματεία εἰς τὸ περὶ οὐσίας καὶ ἐνεργείας ζήτημα // Via Antica. 1976. N 26. S. 161-192; Podskalsky G. Theologie und Philosophie in Byzanz. Münch., 1977. S. 124-173; idem. Griechische Theologie. S. 38-41; idem. Theologische Literatur des Mittelalters in Bulgarien und Serbien 865-1459. Münch., 2000. Passim; Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 236-237, 455; Γόνης Δ. Π. Τὸ συγγραφικὸν ἔργον τοῦ οἰκουμενικοῦ πατριάρχου Καλλίστου Α´. ᾿Αθῆναι, 1980. Passim; Medvedev I. P. Neue philolosophische Ansätze im späten Byzanz // JÖB. 1981. Bd. 31. S. 529, 532, 543; он же. Особенности филос. мысли в Византии XIV-XV вв. // Культура Византии. М., 1991. T. 3. С. 243-250; он же. Ренессансные тенденции поздневизант. культуры // Там же. С. 226-228; Constantinides-Hero A. Some Notes on the Letters of Gregory Akindynos // DOP. 1982. Vol. 36. P. 221-226; Darrouzès J. Lettre anonyme au Patriarche contre Akindynos (1341-1342) // Δίπτυχα. 1986/87. T. 4. P. 1-4; Talbot A.-M., Constantinides-Hero A. Akindynos, Gregory // ODB. Vol. 1. P. 45-46; Гукова С. Н. Естественнонаучные знания в палеологовский период // Культура Византии. М., 1991. Т. 3. С. 364-368; Киприан (Керн), архим. Антропология Св. Григория Паламы. М., 1996. С. 29-55, 63-66, 300, 314; Flogaus R. Der heimlische Blick nach Westen: Zur Rezepzion von Augustins De trinitate durch Gregorios Palamas // JÖB. 1996. Bd. 46. S. 277, 297; Δημητρακόπουλος Π. Αὐγουστῖνος καὶ Γρηγόριος Παλαμᾶς̇ Τὰ προβλήματα τῶν ἀριστοτελικῶν κατηγοριῶν καὶ τῆς τριαδικῆς ψυχοθεολογίας. ᾿Αθῆναι, 1997; Васильев. История. C. 372, 374-378, 436-442; Μόσχος Δ. Ν. Πλατωνισμὸς ἢ Χριστιανισμός; οἱ φιλοσοφικὲς προϋποθέσεις τοῦ ᾿Αντιησυχασμοῦ τοῦ Νικηφόρου Γρηγορᾶ (1293-1361). ᾿Αθήνα, 1998. Σ. 15-110, 133-141, 166-185, 199-272; Барабанов Н. Д., Коновалов Г. А. Григорий Акиндин и Варлаам Калабрийский: метаморфозы отношений // АДСВ. 1999. Вып. 30. С. 294-302; Морозова К. И. Григорий Акиндин: диалог с колеблющимся // Там же. С. 303-307; Oberdorfer B. Filioque. Geschichte und Theologie eines ökumenischen Problems. Gött., 1999. S. 210, 217; Прохоров Г. М. Исихазм и общественная мысль в Вост. Европе в XIV в. // Он же. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. СПб., 20002. C. 17-22; Matschke K.-P., Tinnefeld F. H. Die Gesellschaft im späten Byzanz: Gruppen, Strukturen und Lebensformen. Köln e. a., 2001; Nadal Cañellas J. Gregorio Akíndinos // La théologie byzantine et sa tradition. Turnhout, 2002. t. 2 P. 187-256 [библиогр.]; idem. La résistance d'Akindynos à Grégoire Palamas: Enquête hist., avec trad. et comment. de quatre traités édités récemment. Louvain, 2006. 2 vol.; ИАБ, 6. 1476-1507 [Библиогр.].