Об апокрифе «Гром. Совершенный Ум»

Произведение, которое известно в историографии под этим названием (чаще сокращенно - «Гром»)¹, сохранилось в собрании коптских рукописей из Наг-Хаммади в единственном экземпляре. В кодекс VI, в котором оно переписано вторым от начала, включены следующие тексты: «Акты Петра и двенадцати апостолов», «Гром. Совершенный Ум», «Достоверное слово», «Понятие нашей великой силы», отрывок из «Государства» Платона (588В-599В), герметический трактат, условно называемый «О восьмом и девятом», герметическая молитва, герметическое произведение «Асклепий». Той же рукой, что и кодекс VI, переписаны кодексы IV, V, VIII и IX. М. Краузе и Пахор Лабиб, издававшие кодекс, считают, что его можно датировать серединой IV в. ² «Гром», как и другие тексты из этого кодекса, написан на саидском диалекте коптского языка с отклонениями преимущественно в сторону верхнеегипетских наречий. «Гром» занимает страницы 13. 1-21. 32 рукописи. Подобно прочим произведениям из собрания Наг-Хаммади, «Гром» представляет собой перевод с греческого.

Памятнику посвящена сравнительно небольшая специальная литература, в которой особого внимания заслуживают две статьи, появившиеся почти одновременно в середине 70-х годов, - Дж. Мак Рая и Ж. Киспеля ³.

Первая из них принадлежит перу исследователя, переводившего «Гром» для издания «Библиотека из Наг-Хаммади на английском языке» ⁴. Он относит памятник к жанру эллинистических откровений, где использована форма ego eimi («я есмь»), широко представленная в гностической традиции, в частности в документах из Наг-Хаммади. Автор подчеркивает своеобразие памятника, его уникальность в эллинистической и римской литературе. За недостатком данных Мак Рай категорически отказывается датировать его. Памятник, согласно Мак Раю, лишен повествовательного обрамления, написан от первого лица женского рода, не названного по имени, видимо, какого-то божества. Ученый подчеркивает, что ему известно очень мало параллелей к содержанию документа в гностической или библейской литературе. В «Громе», по его словам, в целом нет ничего специфически христианского или иудейского, нет также ясного отношения к гностической мифологии. Самой отличительной чертой «Грома» Мак Рай считает антитетический и даже парадоксальный характер утверждений, сделанных в форме «я есмь»: «Говорящая не только называет себя источником или сущностью добра, мудрости, знания и проч., но отождествляет себя также с противным. Это та черта произведения, которая разительно отличает его «я есмь» - возглашений в литературе откровений, будь то гностических или иных» ⁵.

Свои сопоставления отдельных пассажей «Грома» с отрывками из Библии, ареталогическимн надписями Исиды, с индусскими, иранскими и мандейскими текстами, с фрагментами из Гераклита, наконец, с двумя пассажами из пятого и четвертого произведений II кодекса Наг-Хаммади ученый заключает попыткой ответить на вопрос, что означает необычайный документ, который он анализирует. Мак Рай утверждает следующее. Первое. Определения в форме антитезы и парадокса имеют целью подчеркнуть, что божество «полностью запредельно относительно мира с его космологическими, социальными, этическими и религиозными ценностями» ⁶. Второе. Отрешение от ценностей мира есть выражение «основополагающей дуалистической перспективы гностиков». Наконец, третье. Размышляя о том, что сулило этике подобное отрешение, Мак Рай вспоминает Иринея, писавшего о Карпократе и его последователях. Те учили, что только, по мнению людей, одно есть добро, а другое - зло, хотя по природе ничего нет злого (Против ересей. I. 25. 5). Таким образом, по Мак Раю, хотя памятник прямо не соприкасается с каким бы то ни было гностическим мифом, по своему умонастроению он глубоко гностичен ⁷.

Другой крупный знаток текстов Наг-Хаммади, Ж. Киспель, рассмотрел «Гром» с точки зрения истории гностических идей и мифологии неортодоксального иудаизма. Подмечая в тексте памятника следы влияния эллинистической среды, Ж. Киспель счел I век до н. э. и Александрию наиболее вероятным временем и местом создания оригинала ⁸. Амбивалентные утверждения «Грома», как и некоторых привлекаемых текстов, Киспель связывает с монистическим принципом. Это отнюдь не дуализм, по мнению исследователя, в смысле признания фундаментальных оппозиций реальности ⁹.

В труде Киспеля, по его собственному признанию во многом гипотетическом, привлечен не только разнообразный материал для сравнения некоторых пассажей «Грома» с другими источниками, но и предпринята попытка соотнести этот памятник с историей мифологии и религиозной мысли древности и средневековья.

Можно, однако, идти к пониманию текста «Грома» не от параллелей его отдельным пассажам или принадлежности к тому или иному историко-культурному феномену, но и несколько иначе, а именно уяснить, какие связи обнаруживаются между разными частями «Грома», на какие соображения наталкивают построение и характер повествования, что, собственно, представляет собой текст в целом. Этому не было уделено достаточно внимания в известных нам работах, а потому на этом мы и хотели бы остановиться.

Начнем разбор с первой строки таблицы 13, содержащей, видимо, название произведения: «Гром. Совершенный Ум». В названии две части. Что касается первой, связь грома с божеством в разных традициях отмечена уже Мак Раем. Слово «гром» и по-коптски и по-гречески женского рода. Текст произведения также дан от первого лица женского рода. Вторая часть названия - «Совершенный Ум» может быть переведена, по справедливому замечанию Киспеля, и как «Полный Ум» ¹⁰. Это словосочетание есть и в самом тексте.

В литературе подчеркивается, что составленный от первого лица «Гром» содержит ряд самоопределений говорящей. Это, разумеется, так, но все самоопределения произносятся как речь, обращенная к другим. К другим относятся также обращения, заповеди и запреты, содержащиеся в «Громе». На подразумеваемое существование «других» - слушающих, поучаемых, обличаемых, чья реакция в известной степени направляет движение речи и характер самоопределений и наставлений, - на это обстоятельство исследователи не обращали внимания. Присмотримся же к тому, как складывается в этом монологе общение с теми, к кому он обращен, общение, которое составляет его стержень. Об этом прямо говорится в начале и в конце произведения, и это в разных формах дает знать о себе на протяжении всего повествования.

Памятник можно представить в виде сменяющих друг друга блоков-обращений (О) и блоков-самоопределений ©. Они распределяются следующим образом: I О: 13. 2-15; I С: 13. 16-14. 15; II О: 14. 15-25; II С: 14. 26-34; III О: 14. 34-15. 24; III С: 15. 25-30; IV О: 15. 31 - 16. 3; IV С: 16. 3-17. 3; V О: 17. 6-18. 6; V С: 18. 7-20. 8; VI О: 20. 9-28; VI С: 20. 28 - очевидно, до начала таблицы 21; VII О: 21. ..8-32.

Обратимся к началу: «Я послана Силой. И я пришла к тем, кто думает обо мне. И нашли меня среди тех, кто ищет меня. Смотрите на меня те, кто думает обо мне! Те, кто слушает, да слышат меня! Те, кто ждал меня, берите меня себе. И не гоните меня с ваших глаз! И не дайте, чтобы ваш голос ненавидел меня, ни ваш слух! Да не будет не знающего меня нигде и никогда! Берегитесь: не будьте не знающими меня!» (13. 2-15). Следующее за этим самоопределение: «Ибо я первая и последняя» (13. 16) -первое звено в длинной цепи подобных высказываний, которые воспринимаются как поясняющие, почему необходимо излагаемое знание слушателям.

Хотя отдельные куски текста имеют в своих истоках различную традицию, в. ткани произведения они составляют некое единство. Разнообразные, нередко поражающие своей противоречивостью самоопределения имеют одну цель - дать представление о всеобъемлющей природе того, кто обращается с речью: говорится ли об отношениях родства, о восприятии людей, поведении, взят ли в самоописании космологический, гносеологический или антропологический аспект. Думается, что далеко отстоящие друг от друга определения связаны между собой отношением «и… и…», а не «или… или…». Речь идет, при всем многообразии проявлений, об одном всепроникающем, всюду обнаруживающем себя начале.

Не потому ли так органична связь говорящего с теми, к кому он обращается, первого - содержащего в себе разные полюсы и вторых - столь же неоднозначно относящихся к ведущей речь?

Намеченному в I С: «Я почитаемая и презираемая. Я блудница и святая» (13. 16-18) - и т. д. есть соответствие в следующих затем обращениях к другим (II О). В этих обращениях обрисовывается их противоречивое отношение к говорящей: «Почему вы, кто ненавидит меня, вы, кто любит меня? Вы, кто отвергает меня, признаете меня! И вы, кто признает меня, отвергаете меня!» (14. 15-20). Обращением к другим, характером их восприятия вызван переход к новым самоопределениям (II С): «И вы, кто говорит правду обо мне, лжете обо мне! И вы, кто солгал обо мне, говорите правду обо мне! Вы, кто знает меня, станете не знающими меня! И те, кто не знал меня, да познают они меня! Ибо я знание и незнание» (14. 2027).

Для удобства рассмотрения композиции «Грома» мы отделили блоки обращений и самоопределений. Но границы между ними нередко стерты. Уже в II С самоопределения перемежаются обращением к другим и цепь заповедей продолжается дальше в II О: «Я твердость и я боязливость. Я война и мир. Почитайте меня! Я презираемое и великое. Почитайте мою бедность и мое богатство!» (14. 30-15. 1). И в самом блоке III О, в предупреждениях и запретах внимающим, говорится о произносящей речь, об отношении к ней: «Не будьте высокомерны, когда я брошена на землю! И вы найдете меня среди идущих. И не смотрите на меня, (попранную) в кучу навоза, и не уходите и не оставляйте меня, когда я брошена. И вы найдете меня в царствии» (15. 2-9). Но эти оброненные то тут, то там замечания говорящей о себе подчинены задаче наставить других, передать им знание, изменить их. Блок III О насыщен этим обращенным к другим самоописанием - косвенным, а отрывок 15. 15-16 - и прямым («Я же, я милосердна и я немилосердна»).

Снова плавный переход от сочетающего в себе крайности восприятия людей в III О к самоопределениям III С: «В самом деле, почему презираете вы мой страх и проклинаете мою гордыню? Но я та, кто во всяческих страхах, и жестокость в трепете» (15. 22-27). Экспрессия нарастает, все отчетливее дает знать о себе тема знания - незнания, с самого начала связанная с говорящей (13. 13-15), вспыхивающая и далее (14. 23-27, особ. 26-27: «Ибо я знание и незнание»), все глубже захватывающая текст.

За новым самоопределением: «Я неразумна и я мудра» (15. 29-30) - следует IV О с вопросами к слушающим, предваряющими расширенный ответ на них говорящей в IV С о знании и мудрости варваров и эллинов («Ведь я мудрость эллинов и знание варваров. Я суд над эллинами и варварами» - 16. 36). Противоположности знание - незнание сменяются другими: жизнь - смерть, закон - беззаконие. (Отрывок 16. 1-9 помимо прочего интересен сравнительно редкими в документах из Наг-Хаммади упоминаниями таких реалий, как «Египет, эллины, варвары». Заметим попутно, что Египет вторично упоминается в том же сборнике, где переписан «Гром», в «Асклепии».) После ряда поворотов темы знания, как бы удаления от нее («Я, я безбожна, и я, чьих богов множество». - 16. 24-25), снова звучит: «Я немудрая, и мудрость получают от меня» (16. 27-29).

В таких же контрастах повествуется и об отношении к говорящей ее слушателей. В их восприятии она видит себя как в зеркале, недоумевая из-за искажений, задавая вопросы «Почему… почему…» - и тут же как бы отвечая на них указанием на свое многообразие в том или ином смысле.

Следующее за испорченным местом V О, частично восстанавливаемое, содержит советы, выраженные таким же, что и предыдущий текст, образным и во многом темным для нашего понимания языком. Это наставления тем, к кому обращена речь, наставления, как обрести говорящую. И образный строй «Толкования о душе» ¹¹, и тема детства в новозаветной традиции, и многое другое напрашивается для сравнения. Но даже если нечто подобное было у истоков текста, остается вопрос, на чем сказалось влияние - на плане его выражения или содержания.

Новая серия самоопределений (V С) по обыкновению начинается с того же, о чем говорилось в предыдущем обращении (17. 35-18. 1: «Не отделяйте меня от первых, которых вы [познали]», 18. 7-8: «Я знаю, я, [первых], и те, кто после меня, они знают [меня]»). В этих строках содержится намек на роль посредницы, который есть и в самом начале произведения (13. 2-4). И там и тут дается представление о ряде качественных понижений. Этот ряд в 13. 2-4 связан говорящей («я»), в 17. 36-18. 8 - отношением к знанию.

Следующее дальше определение: «Я же (совершенный) Ум и покой» (18. 9-10) -побуждает вспомнить название, где «совершенный Ум» упомянут рядом с «Громом». Судя по общей тексту особенности - совмещении далеко отстоящих друг от друга определений, однако имеющих отношение к одному началу, и здесь эти два определения, возможно, объединены не случайно. Заглавие произведения «Гром. Совершенный Ум» указывает на одну смысловую перспективу, здесь же - «Я же [совершенный] Ум и покой» - на другую. Вместе с тем повторение слов «совершенный Ум» позволяет думать, что речь идет об одном начале, лишь освещаемом с разных сторон.

Тема знания, которая с каждой строкой сильнее и обнаженнее звучит в памятнике, все теснее сплетает в нечто единое говорящую и слушающих: «Я знание моего поиска и находка тех, кто ищет меня, и приказание тех, кто просит меня» (18. 11-13).

И дальше слышится мотив, который со всей мощью проходит в конце, - дается определение, выходящее за рамки обычной жизни слушающих (18. 1420). Но текст возвращается к знакомым образам мира и войны (ср. 14. 31-32), чужака и общинника, чтобы опять погрузиться в сферу наиболее общих категорий: «Я сущность и то, что не есть сущность» (18. 27-28).

Отрывок 18. 27-19. 4 заслуживает внимания, будучи примером того, как обыгрывается одно слово (в данном случае ?????), делая постепенным переход к ведущей теме знания, как осуществляется «сползание» смысла через замещение одного слова в сходных на первый взгляд предложениях.

Самоопределения, следующие дальше, с акцентами на противоположных качествах, лаконичны и выразительны. Крайние возможности, присущие одной природе, проступают в таких утверждениях, как: «Я немая, которая не может говорить, и велико мое множество слов» (18. 23-25), «Я та, кто взывает, и я та, кто слышит» (18. 33-35) и проч.

Самый затяжной пассаж с самоопределениями сменяют обращения (VI О), которые заставляют слушателей по-иному взглянуть на самих себя. Это преддверие конца произведения, данное в ином ключе, чем остальной текст. Провозглашается единство внешнего и внутреннего в людях: «Ибо ваше внутреннее есть ваше внешнее, и, кто слепил внешнее ваше, придал форму вашему внутреннему. И то, что вы видите в вашем внешнем, вы видите в вашем внутреннем…» (20. 18-24). Эту мысль сопровождают знакомые слова, подчеркивающие доступность и недоступность говорящей (VI С): «Я - это слух, который доступен каждому. Я речь, которая не может быть схвачена» (20. 28-31).

Мы подходим к финалу, но лакуна прерывает текст. За ней идет последнее обращение (VII О), отчасти перекликающееся с 18. 15-20: «Так внимайте, слушающие, и вы также, ангелы, и те, кто послан, и духи, которые восстали от смерти» (21. 13-18). И далее вместо крайностей прежних самоопределений, контрастов в восприятии речи - финал, выдержанный совсем в другом духе: единения, умиротворенности, постоянства: «Ибо я то, что одно существует, и нет у меня никого, кто станет судить меня. Ибо много привлекательных образов, которые существуют в многочисленных грехах, и необузданности, и страстях постыдных, и наслаждениях преходящих, и они схватывают их (людей), пока те не станут трезвыми и не поспешат к своему месту упокоения. И они найдут меня в этом месте и будут жить и снова не умрут» (21. 18-32).

Итак, читая «Гром» таким образом, чтобы, задерживая внимание на частностях, не упускать из виду целостности памятника, внутренних связей, скрепляющих текст, приходим к следующим умозаключениям и предположениям.

Контрастность во всем - композиционно-стилистическом строе произведения, его содержании - не только не разрушает единство, напротив, создает и утверждает его. Текст, будучи по форме монологом, по сути дела строится на отношениях между провозглашающей его и теми, к кому обращена речь. Самоопределение говорящей (род самопознания), спровоцированное существованием «других», тех, кому говорящая открывает себя, собственное отражение в их сознании, в свою очередь воспринятое ей, - эта игра отражений, подобий и искажений, эффект зеркала, хорошо знакомый по документам из Наг-Хаммади (ср. очерк, посвященный Апокрифу Иоанна), - все это делает связь между говорящей и слушающими столь тесной, что обе стороны, перебрав всю гамму отношений - от взаимного отталкивания до тяготения, в конце произведения предстают в единении.

Но единство говорящей и слушающих ощутимо не только в последней части, где контрасты как бы сходят на нет. Оно есть также там, где наиболее отличаются друг от друга самоопределения говорящей и где односторонне восприятие слушающих, неспособных увидеть единства в противоположных явлениях.

Наконец, контрастность, подчиненная цельности, есть и в композиции памятника. Первая часть с ее противоположными определениями говорящей уступает место заключительной, где речь держит единое. Это еще одно проявление принципа, пронизывающего «Гром»: единства в противоположностях.

Поэтому, отдавая должное Мак Раю и Киспелю, чьи исследования во многом продвинули понимание памятника, мы не можем во всем согласиться с ними. Нам трудно принять интерпретацию Мак Рая, который считал, что «Гром» написан в духе апофатики, что памятник провозглашает полную запредельность божества, от имени которого ведется речь, и все самоопределения первой части имеют в виду не реальность, но только мнения людей. Мы думаем иначе: и первая часть, и заключение говорят о реальности, но разных уровней. То начало, от имени которого ведется в «Громе» речь, заявляет о своем присутствии и на одном уровне - во множестве противоположных явлений, и на другом - лишенном этих контрастов. Это уровни реальности, единые наличием одного начала. «Я есмь» в сочетании с противоположными определениями повторяется с первых же строк, «Я есмь то, что одно существует», - слышится в финале произведения.

Поэтому думается, нет оснований применительно к «Грому» говорить о «фундаментальной дуалистической перспективе гностика» ¹². Вырисовывается иная картина. Двойственность мира человеческих ценностей, которую в их единстве до поры до времени не воспринимают люди, отвечает реальности первого уровня, в котором являет себя божество. Эта реальность существует, покуда она не осознана. С ее осознанием, ее «заклинанием» появляется возможность перехода к реальности иного уровня, открываемой «отрезвленными» людьми.

Единство задается памятнику не только говорящей, но и людьми, на первом уровне - ошибающимися, наставляемыми, прозревающими и на втором - обретающими жизнь.

Единство сообщает «Грому» и тема знания (незнания), пронизывающая его. Самоопределения держащей речь должны помочь слушателям узнать себя. Это все та же властно заявляющая о себе в гностических документах, основная для Апокрифа Иоанна тема знания как самопознания. Напоминающий заклинание, текст подчинен тому, чтобы направить людей, раскрыть цельность того, что в их сознании разобщено и противоречиво, перевести их на новую ступень восприятия - реальности. В этой преобразующей читателя установке памятника своеобразно отражается его социальная природа.

Если попытаться кратко определить суть и пафос памятника, думается, можно сказать следующее. Это очень далеко простирающаяся, образно выраженная мысль о единстве во множестве онтологических, гносеологических, социальных, культурных противоположностей. Причудливое сочетание в тексте кусков, явно имеющих разные истоки, переплавка этого разнородного материала в одном горне, приравнивание многообразных образов и понятий друг другу - в духе поздней античности, поклонения тысячеименной Исиде, стремления Филона Александрийского сблизить Платона и Библию, обращения христианских богословов к античной мифологии и философии и т. д. Эти явления принадлежат эпохе, когда памятник мог существовать и был переписан в собрание рукописей Наг-Хаммади.

Что же касается этого собрания, «Гром» не одинок там. Божество, от имени которого ведется речь в документе, в некотором смысле сродни Софии Эпинойи из Апокрифа Иоанна. Разумеется, можно говорить лишь о каких-то чертах сходства, подсказанных неоднородностью этого образа, совместившего в себе знание и незнание. Другой памятник из собрания иного характера, чем Апокриф Иоанна, - «Толкование о душе», где влияние христианских идей весьма ощутимо, также напоминает «Гром» мучающейся своим падением и раздвоенностью главным действующим лицом произведения - душой. Несомненная близость, отмеченная всеми комментаторами, есть у отрывка из «Грома» с двумя текстами из второго сборника Наг-Хаммади - пятым и четвертым. Как ни далеки могут быть по своему происхождению эти памятники, для определенного уровня сознания, в большей или меньшей степени окрашенного влиянием гностического умонастроения, для составителей сборников, их заказчиков и читателей они обладали известным единством. Недаром в шестом сборнике вместе с «Громом» оказалось несколько памятников, близких христианской традиции, а также герметических, не говоря об отрывке из «Государства» Платона. В этом пестром наборе издателями английских переводов в аннотациях к текстам было справедливо отмечено влияние гностического мировосприятия в идеях и образах ¹³.

Упоминая о связях «Грома», как феномена позднеантичной культуры, с документами, близкими по времени, не стоит забывать о жизни выраженных в нем мыслей в будущем - даже таком отдаленном, как Возрождение. Пусть мифологизирована речь памятника и ведет ее некое женское божество, эта речь отстаивает то единство мира, которое со временем вдохновит и Фичино, и Джордано Бруно, и многих других.

Гром. Совершенный Ум

[13]

1 Гром. Совершенный Ум.

2 Я послана

3 Силой. И я пришла к тем, кто

4 думает обо мне. И нашли меня

5 среди тех, кто ищет меня.

6 Смотрите на меня те, кто думает обо мне!

7 Те, кто слушает, да слышат меня!

8 Те, кто ждал меня, берите меня

9 себе. И не гоните меня

10 с ваших глаз!

11 И не дайте, чтобы ваш голос

12 ненавидел меня, ни ваш слух!

13 Да не будет не знающего меня

14 нигде и никогда! Берегитесь,

15 не будьте не знающими меня!

16 Ибо я первая и последняя. Я

17 почитаемая и презираемая.

18 Я блудница и святая.

19 Я жена и

20 дева. Я мать

21 и дочь. Я члены тела

22 моей матери. Я неплодность,

23 и есть множество её сыновей. Я

24 та, чьих браков множество, и

25 я не была в замужестве. Я облегчающая роды

26 и та, что не рожала. Я

27 утешение в моих родовых муках. Я

28 новобрачная и новобрачный.

29 И мой муж тот, кто

30 породил меня. Я мать

31 моего отца и сестра моего

32 мужа, и он мой отпрыск.

33 Я раба того, кто

34 приготовил меня. Я госпожа

[14]

1 моего отпрыска. Но он тот, кто породил меня

2 до времени в род

3 рождения. И он мой отпрыск

4 во времени, и моя сила

5 от него. Я опора

6 его силы в его детстве, [и]

7 он посох моей

8 старости. И что он желает,

9 случается со мной. Я молчание,

10 которое нельзя постичь, и мысль,

11 которой вспомятований множество.

12 Я глас, который многогласен,

13 и слово, которое многовидно.

14 Я изречение

15 моего имени. Почему те, кто ненавидит меня,

16 вы, кто любит меня, и

17 вы ненавидите тех, кто любит меня?

18 Вы, кто отвергает меня, признаёте

19 меня! И вы, кто признаёт

20 меня, отвергаете меня! И вы, кто говорит

21 правду обо мне, лжёте обо мне! И

22 вы, кто солгал обо мне, говорите правду обо мне!

23 Вы, кто знает меня, станете

24 не знающими меня! И те, кто не

25 знал меня, да познают они меня!

26 Ибо я знание и

27 незнание. Я

28 стыд и дерзость.

29 Я бесстыдная, я

30 скромная. Я твёрдость и

31 я боязливость. Я война

32 и мир. Почитайте

33 меня! Я презираемое

34 и великое. Почитайте мою

[15]

1 бедность и моё богатство!

2 Не будьте ко мне высокомерны, когда я

3 брошена на землю! И

4 вы найдёте меня среди идущих.

5 И не смотрите

6 на меня, (попранную) в кучу навоза, и не уходите

7 и не оставляйте меня, когда я брошена.

8 И вы найдёте меня в

9 царствии. И не смотрите

10 на меня, когда я брошена среди тех,

11 кто презираем, и в местах скудных,

12 и не глумитесь надо мной.

13 И не бросайте меня к тем,

14 кто искалечен, в насилии.

15 Я же, я милосердна

16 и я немилосердна. Берегитесь,

17 не ненавидьте моё послушание

18 и моей воздержанности

19 не любите. В моей слабости

20 не покидайте меня и

21 не бойтесь моей силы.

22 В самом деле, почему презира-

23 ете вы мой страх и

24 проклинаете мою гордыню?

25 Но я та, кто во

26 всяческих страхах, и жестокость

27 в трепете. Я та, которая слаба,

28 и я невредима в

29 месте наслаждения. Я

30 неразумна и я мудра.

31 Почему вы возненавидели меня

32 в ваших советах? Потому что я

33 буду молчать среди тех, кто молчит,

34 и я явлюсь и скажу.

[16]

1 И почему возненавидели меня вы, эллины?

2 Потому что я варвар среди

3 варваров? Ведь я мудрость

4 эллинов и знание

5 варваров. Я суд над эллинами

6 и варварами. Я

7 та, чей образ - многочислен в Египте

8 и чьего образа нет среди вар-

9 варов. Я та, кого возненавидели

10 повсюду и кого возлюбили

11 повсюду. Я та, кого зовут

12 «жизнь», и вы

13 назвали «смерть». Я та,

14 кого зовут «закон»,

15 и вы назвали «беззаконие».

16 Я та, кого вы преследовали,

17 И я та, кого вы схватили.

18 Я та, кого вы рассеяли,

19 и вы собрали меня.

20 Я та, перед кем вы стыдились,

21 и вы были бесстыдны передо мной.

22 Я та, которая не празднует,

23 и я та, чьих праздников множество.

24 Я, я безбожна, и

25 я, чьих богов множество.

26 Я та, о которой вы подумали,

27 и вы пренебрегли мною. Я

28 немудрая, и мудрость получают

29 от меня. Я та, которой вы

30 пренебрегли, и

31 вы думаете обо мне. Я та,

32 от которой вы сокрылись, и

33 вы открываетесь мне. Но когда

34 вы скрываете себя,

35 я сама откроюсь.

[17]

1 Ибо [когда] вы

2 откроетесь, я сама

3 скроюсь от вас. Те, кто

4 [ ] через него [ ]

5 [ ] неразумное [ ]

6 [ ]. Возьмите у меня

7 [знание] из печали

8 [сердечной] и возьмите меня

9 к себе из знания

10 [и] печали [сердечной]. И возьмите

11 меня к себе из мест

12 презренных и из разорения.

13 И награбьте в тех, какие

14 хорошие, хотя бы презренно.

15 От стыда возьмите меня

16 к себе бесстыдно.

17 И от бесстыдства

18 и стыда унижайте мои чле-

19 ны в ваших. И

20 идите ко мне

21 те, кто знает меня и кто

22 знает мои члены, и

23 вы создадите великих в малых

24 первых творениях.

25 Идите к детству

26 и не ненавидьте его,

27 потому что оно ничтожное и малое.

28 И не отвращайте

29 великостей в частях

30 от малостей,

31 ибо познаваемы малости

32 великостями. Почему

33 вы проклинаете меня

34 и почему вы почитаете меня?

35 Вы избили и вы

36 сжалились. Не отделяйте меня от первых,

[18]

1 которых вы [познали]. И не

2 изгоняйте никого [и не]

3 возвращайте никого [ ]

4 [ ] возвращайтесь [ ]

5 не [зна]ет его [ ]

6 [ ] то, что мне принадлежит [ ].

7 Я знаю, я, [первых, и]

8 те, кто после меня, они знают [меня].

9 Я же [совершенный] Ум

10 и покой [ ].

11 Я знание моего поиска и

12 находка тех, кто ищет меня, и

13 приказание тех, кто просит меня,

14 и сила сил в моём зна-

15 нии ангелов, которые посланы

16 по моему слову, и богов

17 в их время (вар.: среди богов) по моему совету,

18 и духов всех мужей, которые

19 пребывают со мной, и жён, которые

20 пребывают во мне. Я та, которая

21 почитаема, и которой воздают славу,

22 и которой пренебрегают

23 с презрением. Я

24 мир, и война

25 произошла из-за меня. И я

26 чужая и горожанка.

27 Я сущность и то, что не

28 есть сущность. Те, кто произошёл

29 от сосуществования со мной,

30 не знают меня. И те, кто в моей

31 сущности, те знают меня.

32 Те, кто близок мне, не знают

33 меня. И те, кто далёк

34 от меня, те познали меня.

35 В день, когда я близка

[19]

1 [вам, я] далека от

2 [вас. И] в день, когда я

3 [далека] от вас,

4 [я близка] вам. Я

5 [одеяние] сердец.

6 [И я ] природы. Я

7 [ ] творение духа

8 [и про]винность душ.

9 [Я] захватывание и не

10 [захватывание]. Я связь и

11 развязывание. Я неподвижность

12 и я развязывающее. Я

13 нисходящее вниз и

14 поднимаются ко мне. Я суд

15 и оправдание. Я, я

16 безгрешна, и корень

17 греха произрастает из меня.

18 Я вожделение для

19 видения, и душевная

20 сдержанность есть во мне. Я

21 слух, который доступен

22 каждому, и речь, которая не может быть

23 схвачена. Я немая,

24 которая не может говорить, и велико

25 моё множество слов. Слушайте

26 меня в уступчивости и вы

27 получите от меня учение в твёрдости.

28 Я та, кто взывает

29 {наземь}, и бросают

30 меня наземь.

31 Я та, кто приготовила хлеб,

32 и мой ум внутри. Я знание

33 моих имён. Я

34 та, кто взывает, и я та,

35 кто слышит.

[20]

1 Я явлюсь [и]

2 иду в [ ]

3 природа [ ]

4 знак [ ]

5 [ ]. Я это [ ]

6 [ ] их защита [ ].

7 Я та, которую называют

8 «истина». И несправедливость [моё имя].

9 Вы почитаете меня

10 и вы нашёптываете против [меня]. [ ]

11 побеждающие их. Судите

12 их, пока они не совершили суд над вами,

13 ибо судья и пристрастие

14 есть в вас. Если вы судимы

15 этим, кто

16 оправдает вас? Или если вы

17 оправданы им, кто сможет

18 схватить вас? Ибо ваше

19 внутреннее есть ваше

20 внешнее, и кто слепил внешнее

21 ваше, придал форму

22 вашему внутреннему. И то, что

23 вы видите в вашем внешнем,

24 вы видите в вашем внутреннем;

25 это явлено и это ваше одеяние.

26 Слушайте меня, слушающие,

27 и примите поучение моих слов,

28 вы, кто знает меня! Я - это

29 слух, который доступен каждому.

30 Я речь, которая не

31 может быть схвачена. - Я

32 имя голоса и голос

33 имени. Я знак

34 писания и проявленность

35 разделения. И я

[21]

1 [ ]

2 [ ]

3 [ ]

4 [ ] свет [ ]

5 [ ] и [ ]

6 [ ] слушающие [ ]

7 вам [ ]

8 [ ] великая сила. И

9 [ ] не поколеблет имени.

10 [ ] тому, кто создал меня.

11 Я же, я произнесу его имя.

12 Так смотрите на его слова и писания,

13 которые исполнились. Так внимайте,

14 слушающие, и

15 вы также, ангелы,

16 и те, кто послан,

17 и духи, которые восстали от

18 смерти. Ибо я то,

19 что одно существует, и нет у меня никого,

20 кто станет судить меня. Ибо много

21 привлекательных образов, которые

22 существуют в многочисленных грехах,

23 и необузданности (мн. ч.),

24 и страстях постыдных,

25 и наслаждениях преходящих,

26 и они схватывают их (людей),

27 пока те не станут трезвыми и

28 не поспешат к своему месту упокоения.

29 И они найдут

30 меня в этом месте и

31 будут жить и снова не

32 умрут.

Источник: Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты комментарии. -М.:Мысль, 1989, Стр. 297-315.